«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1939–1941 годы. Книга 4 - Михаил Николаевич Алексеев

момент пушки начнут сами стрелять. Мое отступление принесло бы нам тяжелую потерю престижа. Это было бы особенно неприятно, учитывая возможное влияние на Японию. Поэтому после долгих размышлений я пришел к выводу, что лучше разорвать эту петлю до того, как она будет затянута… В заключение я хотел бы Вам сказать еще одно. Я чувствую себя внутренне снова свободным, после того как пришел к этому решению. Сотрудничество с Советским Союзом, при всем искреннем стремлении добиться окончательной разрядки, часто сильно тяготило меня. Ибо это казалось мне разрывом со всем моим прошлым, моим мировоззрением и моими прежними обязательствами. Я счастлив, что освободился от этого морального бремени»[421].

При всем лицемерии и актерстве Гитлера, трудно предположить, что окончательное решение напасть на Советский Союз было принято им с легкостью и задолго до написания письма.

15 июня Зорге докладывает в Москву:

«НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

ТОКИО, 15 июня 1941 года

По радио.

Германский курьер сказал военному атташе, что он убежден, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. Военный атташе не знает – будет война или нет. …».

В этой телеграмме Зорге переносит указанный им же слов Шолль срок с 15 июня на конец июня. И, конечно, значимо сообщение курьера, прибывшего из Берлина, чем отсутствие информации по этому поводу у военного атташе полковника Кречмера. Однако, «Рамзай», считает нужным сообщить даже об этом.

15 июня Зорге направил в Центр еще одну шифртелеграмму о ходе японо-американских переговоров. Однако и в этом сообщении он не смог не обойти тему надвигавшейся войны:

«НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

ТОКИО. 15 июня 1941 года

По телеграфу.

…

Мацуока очень обеспокоен слухами относительно возможной войны между Германией и СССР. Он видит единственную надежду на удержание Америки от вступления в европейскую войну и оккупацию Англии германскими войсками отнюдь не в войне с СССР.

Мацуока просил посла Отт доложить об этом Риббентропу.

№ 142 – Рамзай

Расш. Малинников.

Перевел полковник Рогов[422]. 11.20 18.6.41 Адресату.

Дронову.

В реестр.

[РЕЗОЛЮЦИЯ НУ]: НО4 НО9 Дать в 4 адреса.

Г.

18/VI».

20 июня из Токио были направлены три шифртелеграммы, которые приводятся в последовательности их расшифровки в Москве.

«НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

ТОКИО, 20 июня 1941 года

По данным германского военного атташе, один германский авиаполк, который дрался все время против Англии, сейчас переброшен в Краков.

№ 144—ИНСОН

Расш. Малинников 01.00 22.06 Перевел: полковник РОГОВ

Адресату.

Панфилову.

Дронову.

В реестр.

[Резолюция ЗНУ]: „Инф: Нанести на карту. П. [ПАНФИЛОВ] 22.6.41“.»

Передислокация авиационного полка являлась еще одним признаком готовившейся войны.

«НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ

ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

Токио, 20 июня 1941 года

По радио.

По вопросу критического положения отношений между СССР и Германией здесь нет ничего нового в иностранных и внутренних политических кругах Японии, кроме ожидания наступления – момента кризиса. Из Америки до сих пор нет еще ответа.

№. 147 РАМЗАЙ.

Расш. Малинников. 13.20 22.6 Адресату.

Панфилову.

Дронову.

В реестр.

[РЕЗОЛЮЦИЯ ЗНУ]: НО4.

Дать указание. В связи создавшимся положением – усилить бдительность. Быть готовым ко всяким неожиданностям. Работать осторожно не покладая рук. Желаю успеха.

АП.[ПАНФИЛОВ]».

«НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

Токио. 20 июня 1941 года

По радио.

Германский посол в Токио Отт сказал мне, что война между Германией и СССР неизбежна. Германское военное превосходство дает возможность разгрома последней большой европейской армии, также хорошо, как это было сделано в самом начале… (искажение) потому, что стратегические оборонительные позиции СССР до сих пор еще более небоеспособны, чем это было в обороне Польши.

Инвест [Одзаки] сказал мне, что японский генштаб уже обсуждает вопрос о позиции, которая будет занята в случае войны.

Предложения о японо-американских переговорах и вопросы внутренней борьбы между Мацуока с одной стороны и Хиранума с другой – застопорились потому, что все ожидают решения вопроса об отношениях СССР и Германии.

№ 143—РАМЗАЙ

Расш. Малинников 14.35 22.06 Адресату.

Панфилову.

Дронову.

В реестр.

[РЕЗОЛЮЦИЯ ЗНУ]: Инфор. АП».

Предпоследняя и последняя – самая важная (была получена в 9-м отделе Разведуправления 21 июня в 17.05) – из трех отправленных 20 июня из Токио шифртелеграмм были расшифрованы только днем 22 июня, когда на западных границах Советского Союза велись ожесточенные бои, и шифртелеграммы потеряли свою значимость и отпала необходимость в их докладе руководству страны.

Отт, который сообщил Зорге, что война неизбежна, был проинформирован об этом своим Министерством иностранных дел.

В своих шифртелеграммах Зорге, начиная со второй половины мая докладывал о неминуемости нападения в течение месяца Германии на СССР, хотя и называя при этом разные сроки: конец мая, вторая половина июня, 15 июня, конец июня и радиограмма от 20 июня о том, что «война между Германией и СССР неизбежна». При этом «Рамзай» указывал на «косвенные доказательства» – признаки подготавливаемой войны.

Зорге в своих телеграммах, по сути, изложил общий замысел Директивы № 21 («Операции должны быть проведены таким образом, чтобы посредством глубокого вклинения танковых войск была уничтожена вся масса русских войск, находящихся в Западной России») – «Стратегическая схема нападения на Советский Союз будет взята из опыта войны против Польши», который заключался в новых оперативно-тактических формах применения танковых и моторизованных войск во взаимодействии с авиацией.

Зорге указывал также, на чем базировалась уверенность немцев в успешности блицкрига – ведения скоротечной войны, в которой победа достигается в сроки, исчисляемые неделями или месяцами: «Немецкие генералы оценивают боеспособность Красной Армии настолько низко, что они полагают, что Красная Армия будет разгромлена в течение нескольких недель. Они полагают, что система обороны на германо-советской границе чрезвычайно слаба».

Зорге был единственным, кто предупреждал о «большой тактической ошибке», которую, по мнению германских стратегов, совершил Советский Союз, – «тот факт, что оборонительная линия СССР расположена, в основном, против немецких линий без больших ответвлений составляет величайшую ошибку».

Что чувствовал Зорге, когда узнал о нападении Германии на СССР? Вот как вспоминал об этом сотрудник германского посольства Эрвин Бикард. В жаркое воскресенье 22 июня Бикард и военно-воздушный атташе посольства Германии Вольфганг фон Гронау возвращались в столицу из дачного местечка Каруидзава. «На станции Уэно мы купили только что вышедший экстренный выпуск газеты. В нем бросался в глаза крупный заголовок: „Германия напала на СССР“. Я жил тогда в отеле „Империал“ и, зайдя в свой номер, сразу же спустился перекусить в бар. Там я увидел Рихарда Зорге. Он был уже пьян и пытался высказать посетителям бара, что он думает о Гитлере. В баре