«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1939–1941 годы. Книга 4 - Михаил Николаевич Алексеев

Демонстрация аппарата имела успех: сразу поступило много заказов. Клаузен приобрел у Штейнлауфа специальные пластины и люминесцентную краску и приступил к производству аппаратов.

На первых порах его ждала неудача: из купленных пластин три четверти оказались негодными. К счастью, Клаузен заплатил за них лишь часть денег, а Штейнлауф, видимо, зная качество своего товара, поспешил уехать из Японии, не ожидая окончательных расчетов. Макс не потерял присутствия духа и отправил письмо гамбургской фирме «Швикер» с просьбой выслать ему образцы краски, которые вскоре были получены. Испытание дало результаты лучшие, чем пластины и краски Штейнлауфа. Клаузен приступил к массовому изготовлению аппаратов, получивших большой спрос со стороны различных учреждений, заводов, воинских частей, университетов и т. п.

Позднее «Фриц» сконструировал и стал производить аппарат для синей светокопировки. Дело стало разрастаться.

Еще в 1936 году Клаузен завел себе что-то вроде офиса, сняв полкомнаты у японской конторы, экспортировавшей японские фильмы. В конце 1937 г. контора переехала на Гавайи, уступив все помещение Клаузену.

В начале 1938 г., с развертыванием производства и продажи аппаратов, для работы потребовалось больше людей, контора стала мала. «Мой деловой офис находился на Симбаси 2 Тйоме КАРСУМОРИ билдинг. В апреле 1938 г. я снял здесь одну комнату, спустя некоторое время я снял еще две комнаты. В нем работали: бухгалтер, заведующий торговлей, 3–4 продавца, 2–3 боя и одна машинистка. Фабрика находилась в Адзабу-ку около моего дома. Я занимался производством машин для копирования документов, книг и т. д. Кроме того, я торговал некоторыми фотопринадлежностями помимо аппаратов. Для продажи этих товаров у меня было агентство от таких больших компаний, как ОРИЕНТИЛЬ и Сакура».

«Мне пришлось зарегистрировать свою фирму, – пишет Клаузен, – которую я назвал М. Клаузен и К°», выступая единоличным владельцем.

В середине 1939 г. в предприятии «Фрица» уже работало 10 рабочих и 18 служащих. В том же году предпринимательская деятельность Клаузена вышла за пределы Токио: он открыл отделение в Мукдене под названием: «Фудзита Иоко М. Клаузен и К°», а также агентство на Формозе (Тайване). В 1939 году предприятие дало 14 тыс. иен чистого дохода; в 1940-м – 4500 иен.

Поскольку фирма принадлежала одному Клаузену, он должен был платить большие налоги. Поэтому в мае 1941 г. он решил пригласить в компаньоны двух японцев-продавцов и своего помощника немца Папендика. У компании под названием «Госи Кайся М. Клаузен К°» был капитал 100 тыс. иен: 85 тыс. вложил Клаузен и по 5 тыс. – компаньоны.

Состояние фирмы к октябрю 1941 г. Клаузен характеризовал так:

«Месячный оборот дела был примерно 10 тыс. иен. Актив фирмы в день образования объединенной компании был 85 тыс. иен. До дня моего ареста он вырос до 150 тыс. иен, включая 15 тыс. иен других трех пайщиков. Конфискованы были только книги и прочие посменные материалы в конторе. Все это я получил обратно, когда был заключен в тюрьму в феврале 1945 г.».

В своих отчетах о состоянии дел Клаузен допускал явные неточности и не давал полной и ясной картины финансового состояния своего предприятия. Нельзя не отметить также, что он совершенно обошел молчанием вопрос о покупке дома в пригороде Токио. Надо думать, что стоимость дома была оплачена за счет прибылей фирмы и составила несколько десятков тыс. иен.

Вложенный в торговлю фотопринадлежностями капитал «Фрица» достиг 38–40 тыс. ам. долларов (ок.135 тыс. иен) от крупных компаний: «Ориенталь» и «Сакура фото К°». К 1941 году для легализации Клаузена Центр выделил всего 8 тыс. ам. долларов.

В деле легализации и организации коммерческой крыши Клаузен отводил серьезное место вопросу взаимоотношений с домашней прислугой, работниками предприятия, учитывая, что, как правило, все работники-японцы «подставляются» полицией для установления систематического внутреннего наблюдения.

Говоря о домашней прислуге (боях, амах), Клаузен рекомендовал, соблюдая строгую конспиративность, предоставлять ей широкую возможность свободно наблюдать официальную сторону своей жизни, поведение, домашний распорядок. Эта постоянная свободная возможность наблюдения с течением времени должна была притупить бдительность агента.

«Первое, что мне было нужно, – рассуждал „Фриц“, – это бой, для которого мой дом открыт целиком в рабочее время. Я должен дать ему возможность осмотреть все в моем доме и проследить за моими действиями. Об этом его спросит полиция. Если он всегда видит, что происходит в моем доме, он рано или поздно прекратит следить за мной, так как ему это надоест».

Подыскивая боя, Клаузен вновь решил действовать «через самого дьявола»: он обратился к своему компаньону-японцу Исерис просьбой порекомендовать ему человека, считая, что «лучше взять прислугу прямо у японского шпика». «Он прислал мне Фудзивару, – рассказывал „Фриц“, – о котором я позднее узнал, что он является племянником инспектора полиции Накамуры. Поэтому пришлось действовать вдвойне осторожно. Он проработал у меня три года и всегда давал обо мне очень хорошие отзывы в своих донесениях дяде. Это мне сообщил сам Накамура при допросе после моего ареста».

Вряд ли подобный опыт – трудоустройство у себя на фирме племянника полицейского инспектора – следует рассматривать как образец для практической деятельности нелегала.

Вступая в компанию с Ферстером, Клаузен, не имея опыта в коммерческих делах, решил подыскать помощника, который помог бы ему наладить дело. Немец Кранц, – старый знакомый «Фрица» по Мукдену, познакомил его с безработным немцем по фамилии Престин. Престин помог ему наладить и развернуть производство копировальных аппаратов. Однако, наряду с деловыми качествами, он обладал серьезным недостатком: имел «слабый характер, много пил, не считаясь с тем, чьи деньги он тратит». Выполняя одно поручение Клаузена, он отправился в Кобэ и там прокутил все деньги, полученные от должника фирмы, после чего отправился в Нагоя – с намерением повторить то же самое с другим должником. Клаузен предложил Исери послать в Нагоя переодетого полицейского, чтобы задержать Престина, что и было сделано. Клаузен уступил слезным просьбам и обещаниям Престина. Его освободили, и он снова стал работать у «Фрица». Однако при подведении баланса за 1938 год обнаружилось, что Престин сумел украсть и растратить около 16 тыс. иен. «Клаузен» обратился в немецкое консульство и добился отправки Престина в Германию. Взамен был нанят другой помощник – немец, профессионал-букинист, 60-тилетний Папендик.

Обращение Клаузена к содействию полиции и немецкого консульства по делу Престина следует признать совершенно правильным, так как это способствовало укреплению его репутации как делового коммерсанта, защищающего свои интересы.

Говоря о взаимоотношениях с партнерами и служащими фирмы, Клаузен подчеркивал необходимость тщательной маскировки денежных средств, поступающих в адрес нелегала. Во избежание опасных недоразумений Клаузен считал необходимым открыть в банке два текущих счета: один для фирмы, другой – для личных нужд. Деньги, предназначенные резидентуре, Центр должен был переводить