Время скитальцев - Мария Чернышова

навстречу: разгульная ночная жизнь смещалась в Виоренце на остров Латарон, лежавший ниже по течению, за Корабельной отмелью. Гвоздь молчал, пиная носком башмака камешки.

Когда они выбрались наконец на замощенную булыжником площадь перед мостом, Гвоздь остановился и, подойдя к парапету набережной, навалился на него грудью. Пару минут он смотрел на темную воду внизу.

— Нужны деньги, Комар, — сказал он с тяжелым вздохом.

— Сколько? — спросил Одо. — Прямо сейчас? У меня есть чуток, но мы же все в кубышку сложили.

— Ты не понял, Комар. Нужны настоящие деньги. Отец Тессы собрался ее сговаривать с каким-то старым хреном из Барраса, своим деловым партнером. Они потому и уехали — перетереть за приданое.

Одо ругнулся. Он знал, что этот момент неизбежно настанет. Тессе не так давно исполнилось шестнадцать. В этом возрасте многие девицы уже помолвлены, а иные и вовсе замужем. Ремидио Донато ищет дочери выгодную партию и навряд ли считает таковой сына владельца траттории, даже если дела там идут вполне успешно.

— Может, вам сбежать? — не подумав, предложил Одо.

— Чтоб Донато мстить начал? Мы сбежим, а родители мои здесь останутся…

— Ты же наследник своего отца. Его главный помощник. Ты же говорил, что он сам собирался войти в долю к какому-то судовладельцу. Придет время, и, может, он поднимется повыше Донато.

— Когда придет? Я у родителей не единственный. Еще малышню поднимать нужно. Нет, дружище, деньги нужны — живые и срочно.

Гвоздь уставился на свои крепкие ладони так, словно надеялся, что там каким-то невероятным чудом возникнет кошель с золотом.

Одо смотрел на поднимавшийся по ту сторону реки Старый город. Виоренца, или на квеарнский манер Виорентис Нагорный, спала в душной весенней ночи. Редкие огни обозначали главные улицы, темной громадой высился Храм Истины Крылатой. Напротив серели светлые стены палаццо Гвардари с изящной Новой башней, на вершине которой горел огонь, возвещавший, что герцог пребывает в городе. В отдалении заслоняла звезды черная тень Старой Тетки — башни древней, чудом пережившей все землетрясения.

Картина была привычная до крайности, до той степени, что ее просто перестаешь замечать. Но сегодня Одо словно узрел ее заново.

Вот он, родной город, сильный, зажиточный и высокомерный. Вот ты, Одо Бернарди, Комар, юнец, незначительная его крупинка. Где здесь твой путь? Как именно ты впишешь свое имя в историю?

И деньги… Проклятое слово. Все упирается в деньги.

Самое обидное, что деньги вокруг водились, и дела делались немалые. Вот только как за него зацепиться, за выгодное дело? В любое занятие, что приносит прибыль, нужно сначала вложиться. Даже лодчонку перевозчика нужно либо купить, либо заказать у мастера.

Как заработать денег, не имея денег? Вопрос века.

— Для начала нужно выиграть турнир, — заявил Одо, отсекая ненужные мысли. — Там герцогские призовые. Вот тебе и начальный капитал.

— А если не выиграем?

— Выиграем, — уверил друга Одо. — Пойдем домой, поздно. Завтра подумаем. Может, отец твой чего присоветует. Пошли.

Но далеко они не ушли.

Из-за угла на площадь вывернули четверо. На вид такие же как Одо и Рамон юнцы, бесцельно шатающиеся по округе. Узкие штаны, остроносые башмаки, дублеты без рукавов, расстегнутые так, чтобы было видно белые рубашки с вышитой на груди растопыренной ладонью — сейчас в свете единственного фонаря она казалась угрожающе темной, но на самом деле была алого цвета.

Одо и Рамон переглянулись. Принесла нелегкая, подумал Одо.

Квартет сей был друзьям прекрасно известен. Парни играли за «Алую Пятерню» — за ту самую команду, которую «Коты Маринайо» уделали на последней игре за право выступления на герцогском турнире. «Пятерня» горела жаждой мщения, и капитан «Котов», сознавая это, запретил своим сокомандникам до турнира даже показываться в той части Алексароса, где обитали обладатели алой вышивки.

Одо и Рамон запрет соблюдали: на кону стояло слишком многое. И вот нарвались, где не ждали.

Предводитель квартета Берто Банги, коренастый боец с тяжелой нижней челюстью, в свободное от игр время подвизавшийся подмастерьем краснодеревщика, вышел вперед и спросил с радостью человека, наконец-то обретшего цель своей жизни.

— И куда же мы идем?

— Мимо тебя, — проворчал Гвоздь.

Драться в сегодняшние планы на ночь не входило. И так повеселились уже. Но квартет загораживал дорогу домой и не намеревался отступать. Придется прорываться, с некоторым беспокойством подумал Одо и с независимым видом поправил ремень виуэлы.

Рамон свел брови и направился напрямик к Банги.

— Подвинься, — проворчал он.

Берто улыбнулся и сделал шаг в сторону. Это насторожило Одо еще сильнее.

— Что это ты такой невежливый, Рамон, — спросил курносый паренек — Одо не знал его имени, но вспомнил прозвище — Бельчонок, второй бегун. — Идешь мимо, не здороваешься, дерзишь. Где твои манеры?

— Да какие у него манеры? Откуда? Он же трактирный подавала! Рамон-подай-принеси! — хмыкнул третий — боец с переломанным носом. Одо знал, что он служит приказчиком в судовой конторе. — Эй, Гвоздь, нацеди мне винца стаканчик!

— А мне тащи супа лукового! — встрял четвертый.

Рамон угрюмо прошел мимо компании. Одо заторопился следом. Ничего, вот пройдет турнир, тогда и поговорим…

— А ты, Комар! Ты что молчишь? Язык проглотил? Эй, Комар!

Кто-то дернул его сзади за ремень виуэлы. Слишком сильно дернул. Что-то щелкнуло, и ремень, лопнув, слетел с плеча.

Одо вскрикнул, оборачиваясь.

Виуэла врезалась в камни с жалобным звоном. Хрустнул, раскалываясь, тонкий еловый корпус, застонали струны, и инструмент распался на части.

Одо показалось, что это у него ребра треснули. Даже в свете фонаря была понятно, что виуэле конец. Совсем новая, красивая, изящная…

— Ой, — улыбнулся Берто Банги. — У Комара пищалка сломалась…

Одо взвыл и бросился вперед.

Он врезался в корпус Берто Банги. Почти врезался: в самый последний момент Банги поймал его за плечи и легко, словно щенка, отшвырнул в сторону, навстречу своим парням. И тут за Одо взялись всерьез. Трое на одного бегуна. Одо летал меж противниками, словно пушинка, пытаясь уворачиваться от пинков, тычков, подножек, что сыпались одновременно отовсюду.

О том, чтобы дать сдачи, и речи не было. Лишь бы с ног не сбили — затопчут.

— Пустите его! — заорал Гвоздь. — Держись, Комар! Я сейчас!

— Давай, Гуттиереш! — расхохотался Банги. — Отними! Только через меня пройди сначала!

Краем глаза Одо увидел, как Берто и Гвоздь отвешивают друг другу удары, но кто побеждает, было неясно.

Бельчонок подсек