Избранное - Кира Алиевна Измайлова

уха до уха, и был Мэдди Ши мертвее мертвого. Впрочем, связи исполнителя начали искать, этим занималось несколько сотрудников, однако надежды на то, что поиски увенчаются успехом, у Вернера не было. Очевидно, Мэдди подцепили на крючок и использовали, как одноразовый шприц. А после того, как он таки подорвал Бертранову машину, от него избавились. Только и всего.

Стало быть, надо искать именно того, кому выгодно. Вернер начал с ближайшего окружения. Итак, Агнесса Борги. Могла она заказать начальника? А почему бы и нет? (Вернер был не слишком хорошего мнения о людях вообще, поэтому спокойно занес Агнессу в список подозреваемых.) Но ей-то это как раз и невыгодно. Не могла же она, в самом деле, предвидеть, что после смерти Бертрана именно ее назначат исполняющей обязанности главы департамента! Такое и в кошмарном сне не приснится! Правда, Вернер признавал, что хотя Кристиан Норт на этот раз несколько перегнул палку, назначить Агнессу на руководящую должность стоило хотя бы ради того, чтобы плюнуть в рожу Федерации. А то вечно тамошние придурки в компании с «экспертами» из Лиги Объединенных миров вопят о дискриминации по половому признаку.

Так вот, Агнесса не могла не понимать, что новый начальник быстренько выкинет ее с работы, и останется ей только вернуться к папочке с мамочкой. Кстати о папочке. Вот у него-то как раз был огромный зуб на Бертрана! Другой вопрос, стал бы он так пачкаться? Поразмыслив, Вернер решил, что нет, не стал бы. Герман Борги придумал бы что-нибудь более замысловатое, он всегда предпочитал уничтожить противника морально или финансово, а не физически. Опять мимо… Хотя окончательно сбрасывать его со счетов не стоит. Кто его знает, может, выходка любимой дочурки расстроила его куда больше, чем могло показаться!

Вздохнув, Вернер перешел к следующим кандидатам на роль заказчика. Это вполне мог быть кто-нибудь из своих, из обитателей Эоса. Почему бы и нет? Зачастую здесь происходили такие столкновения интересов, что какой-нибудь мафии оставалось только грызть локти от зависти.

Ну и кому могла понадобиться смерть чересчур настырного Бертрана? Вернер серьезно задумался. Положим, не любили парня многие, мешал он тоже много кому, но чтобы заказать убийство… Отчего-то Вернеру на ум пришел Себастьян, видимо, из-за того, что сей достойный субъект вечно влипал в истории. Впрочем, поразмыслив, Вернер так и не решился пристегнуть его к делу: кто-кто, а Себастьян всегда относился к Бертрану неплохо, даже давал в долг без отдачи, а это, в понимании прижимистого Вернера, дорогого стоило. Да и вообще, насколько Вернер знал, Себастьян даже какие-то дорогущие медикаменты для любимых госпиталей Бертрана доставал по своим каналам (то есть контрабандно, без пошлин, налогов и прочих наценок). Нет, этому было совершенно незачем заказывать парня. Да и другим, в общем-то, тоже. Бертран был неудобен, но не до такой же степени! Всегда нашлось бы много других способов ограничить чрезмерное рвение молодого сотрудника. Впрочем, поскольку за него горой стоял сам Первый Консул, большинство предпочло плюнуть и забыть обо всех неудобствах.

Таким образом, внимание следовало переключить на внешних «кандидатов». Вернер тяжко вздохнул; кот, огорченный тем, что его перестали гладить, недовольно мявкнул и впился в хозяина когтями. Ощущения оказались не из приятных — Вернер прочувствовал остроту когтей своего любимца даже через плотную ткань костюма, подавил недостойное желание скинуть обнаглевшую тварь на пол и продолжил чесать паршивца за ухом. «Медитация» грозила затянуться надолго…

…Такое странное выражение — «быть на седьмом небе от счастья»… Что за седьмое небо, при чем тут оно — кто может сказать? Однако Джулиан Мей не задумывался над этимологией данного выражения, потому что оно вполне соответствовало его настроению. А все дело было в том, что у Джулиана появился… друг. Во всяком случае, Джулиану очень хотелось верить в это.

А личность эта появилась в его жизни совершенно неожиданно. Это не был никто из тех, с кем успел познакомить его Алистер на последнем приеме, да если честно, Джулиану как-то вовсе не хотелось сближаться со столь высокопоставленными личностями. Так вот, его новый знакомец подошел к нему сам в одном из залов отдыха и заговорил первым. Джулиан поначалу насторожился, но быстро оттаял. В конце концов, и ему хотелось хотя бы время от времени с кем-нибудь поговорить, а на эту роль его новый знакомый годился, как никто иной. Этот Блонди, довольно молодой, но все же изрядно старше Джулиана, был прирожденным собеседником. Он отлично умел слушать, а еще лучше — говорить. О, рассказчиком этот Блонди был просто превосходным! От него Джулиан узнал столько подробностей о скрытой от посторонних глаз жизни Эоса, что впору было только тихо ахать от изумления. Кто бы мог подумать, что под вполне благопристойной внешней оболочкой таится такое!..

С тех пор, как Джулиан стал проводить время с Клиффордом — а именно так звали его нового знакомого, — он стал поглядывать по сторонам не без опаски. Впрочем, он и раньше подозревал, что в высших эшелонах власти не все так чинно и благородно, как кажется, но благодаря Клиффорду убедился в этом окончательно. Словоохотливый Блонди, судя по всему, страдал от недостатка общения, а также от отсутствия новых слушателей, — прежние-то и так прекрасно знали, что и с кем происходит, — поэтому изъявил желание взять Джулиана под крылышко, чему тот особенно не препятствовал. В самом деле, все-таки приятнее, когда тебе кто-то составляет компанию за обедом, чем когда в одиночку молча давишься какой-нибудь питательной, но совершенно безвкусной дрянью в столовой Эоса.

Итак, теперь Джулиан старался сторониться своего непосредственного начальника не столько потому, что тот был сух и неприятен в общении, а еще и потому, что Клиффорд доверительно сообщил ему: Алистер Мэрт наверняка не просто так перетащил Джулиана в свой отдел. Конечно, хороший аналитик — это здорово, но… когда Джулиан в последний раз смотрелся в зеркало? Ах, недавно… Тогда он должен знать, что внешность его способна растопить лед даже в сердце «белобрысого киборга», который весьма переборчив в связях и на абы что не польстится!

После этого заявления Джулиан с трудом подавил желание подать прошение о переводе куда-нибудь на базу в пустыне. Удержало его от этого опрометчивого шага только осознание того, что никто его в пустыню не отпустит.

А Клиффорд тем временем продолжал просвещать своего юного друга. Вскоре Джулиан узнал, что, к примеру, такой положительный с виду Первый Консул сожительствует со своим секретарем. Более того, этот якобы вольнонаемный секретарь на самом деле находится на положении раба, потому что Кристиан Норт