Через Миры - Юрий Корчагин

— Можно, но они могли сказать хоть что-нибудь интересное и важное, пусть и не сказали. Так что думаешь? На чью сторону нам встать? Возможно безумного древнего голема с душой Совершенного, или на сторону точно безумной Совершенной, но в своём теле?

— Не знаю, — пожала плечами она, — но ты сказал, что ты мастер-кузнец, как и они, — мой скептический взгляд она проигнорировала, — так может, тогда ты сделаешь корону сам, а мы всем скажем, что кто-то из них?

— Хорошая идея, вот только каждый мастер имеет свой «почерк», и без образца повторить его крайне сложно, хотя… Если вытянуть управляющий контур с одного из големов и натянуть его на Каридина, то, думаю, получится заставить его создать корону или что-то ещё.

— А что с ними? — спросила она.

— Не знаю. Каридина можно вернуть в Орзаммар, Бранку же… Думаю, будет правильно решать Огрену, он, как-никак, её муж.

— Да, я, это… — замялся рыжий, — да не смотрите на меня так. Я ж её другой помню. Она так весело смеялась, когда что-то новое придумывала в кузнице…

— Но сейчас, — перед глазами всплыли последствия безумия Бранки, — понятно, что ничего непонятно.

Присев рядом с Нерией, я задумчиво смотрел на двух «совершенных», один сотворил фигню и раскаивается, другая одержима эту фигню вновь использовать, невзирая на жертвы. Ха, а ведь во всём виновата фигня. Резко встав, я направился к наковальне.

— Ты собираешься… — с интересом посмотрела на меня Нерия.

— Избавиться от источника всех проблем, — стоило мне это сказать, как Каридин перестал вырываться из хватки големов, а вот в Бранку будто вселился демон. У неё даже пена изо рта пошла.

Подойдя к пронизанной лириумом наковальне, я уже собирался поднять её с постамента и бросить в лаву, но был остановлен мысленным посылом духа земли. Тот, используя только ему до конца понятные образы, просил меня… положить его на наковальню и не мешать.

Не видя смысла отказывать, я выполнил его просьбу.

Едва оказавшись на наковальне, дух вышел за пределы своего вместилища, и окутал собой артефакт, начав всасывать его суть. «Жадно» глотая заключённую в наковальню силу, он втягивал лириум в себя. Синеватые прожилки на наковальне тускнели, пока полностью не погасли. Тотем же наоборот, покрылся ими став ощущаться намного «тяжелее». Дух был доволен, будто объевшийся кот и, как и остальные представители кошачьих тут же заснул, переваривать съеденное. Пожав плечами, я вернул тотем на его законное место и, подняв наковальню, швырнул её в лаву, что плескалась под скалой.

— Ты сделала то, чего не мог я, — стоило мне снять немоту, как Каридин тут же заговорил, — и я благодарен тебе, Страж. Сначала я подумал, что ты, как и многие до тебя, захотят использовать наковальню, невзирая на последствия и цену.

— Вот и славно, — хлопнул ладонями я, — однако, теперь ты идёшь с нами и объявляешь Белена Эдукана королём. Потом можешь делать всё, что хочешь.

— Я ждал покоя века, подожду ещё немного, — согласился он, после чего я отдал големам команду отпустить их создателя, — но что делать с ней? — указал он на продолжающую бесноваться Бранку.

— Честно? — с неё я немоту снимать не собирался, как и подходить, — Мне всё равно, но если она начнёт доставлять неприятности… В Орзаммаре она несколько лет как объявлена мёртвой, так зачем лишний раз беспокоить хранителей с переписыванием бумаг?

— Но нам могут не поверить, что живший давным-давно Каридин, теперь голем, которого мы привели, — резонно заметила Нерия.

— Разумно, но и нести её обратно в Орзаммар — опасно. Против слова Совершенной не сможет пойти даже король, его просто свергнут. Давай поступим так, — повернулся я к Бранке, — сейчас я сниму с тебя немоту, а ты скажешь, почему нам стоит оставить тебя в живых?

— В живых, да она, — начал было возмущаться Огрен, но быстро поник, и тут случилось настоящее чудо, его запасы алкоголя иссякли.

Бранка же, едва сдерживаясь чтобы снова не впасть в истерику, прожигала меня взглядом.

— Ты, из-за своего скудоумия, уничтожил будущее всех дворфов, — шипела ядовитой змеёй она, — нас слишком мало, чтобы остановить порождения тьмы, и они, рано или поздно нас сметут. Сто лет, или двести, но итог один: Глубинные Тропы и даже Орзаммар перейдёт под их полный контроль. Ты убил нас всех! — под конец она попыталась плюнуть мне в лицо.

— Так ты так бесишься из-за Наковальни Пустоты? — иронично поднял одну бровь я, — Из-за этой убогой поделки? — тут волна неодобрения разошлась уже от Каридина, — А что если я скажу, что смогу сделать точно такой же артефакт, но не требующий жертвоприношений, только лириум и металл?

— Я скажу, что ты — лжец, — кажется, оба совершенных впервые сошлись во мнении, — повторить творение Каридина невозможно!

— Только не говорите мне, что оно получилось случайно, — жаль, у големов нет мимики, — нет, я прекрасно видел, что этот «шедевр» был сделан крайне грубо и топорно, да и работал он только за счёт мощи даруемой божественным ихором, но случайность. Ответь мне, Каридин, это действительно так? Ты сможешь повторить своё творение?

— Не смогу, — без тени эмоций ответил он, — основу для наковальни нашли в заваленной шахте под тейгом Ортан, я лишь придал её форму.

— Полный пиздец. Ладно, берём с собой всех, тебе Огрен, задача вправить хоть немного мозгов жене, а ты, Каридин, поможешь мне создать новую Наковальню, но на этот раз не Пустоты, а Творения.

* * *

Дозор на воротах, ведущих на Глубинные Тропы, всегда был крайне почётным, пусть и опасным занятием. Любой представитель касты воинов считал за честь отстоять его, выступить защитником родного города перед ужасами тёмных тоннелей.

Узкие бойницы, через которые, однако, было прекрасно видно, что происходит у самих ворот, были излюбленным местом Ватрека. Вглядываясь во тьму, он воображал себе, как сражается с ужасными порождениями тьмы, как становится героем, и его объявляют Совершенным…

Погрузившись в собственные фантазии, Ватрек