Филипп VI. Первый из Валуа - Кристель Балуза-Лубе

интерес для тех, кто пытается представить себе Филиппа воочию! Портреты выполненные на деревянных досках были распространенным явлением до появления живописи масляными красками на холсте, что подтверждает гипотезу Монфокона, но есть и некоторые сомнения. Например, общепризнанно, что первым индивидуальным портретом, написанным со времен античности, является портрет Иоанна II Доброго (1319–1364), сына Филиппа, хранящийся сейчас в Лувре и датируемый третьей четвертью XIV века[127]. Кроме того, мода на официальные портреты появилась в только XV веке, особенно при герцогах Бургундских, а изображение в три четверти утвердилось только во второй половине столетия, после периода изображений в профиль. Портрет, воспроизведенный Бернаром де Монфоконом, в лучшем случае является ретроспективным.

В конечном счете, вероятно, именно лежащая статуя короля представляет собой наиболее реалистичный портрет этого государя. Заказанный в 1364 году Андре Боневё Карлом V, внуком Филиппа, этот шедевр свидетельствует о таланте художника, чьи достижения выходили за рамки общепринятых норм. Статуя изображает тучного старика с обвислыми чертами лица, напоминающего статуэтку из коллекции Джона Пирпонта Моргана, которая сейчас хранится в средневековой коллекции Метрополитен-музея в Нью-Йорке. Статуэтка была частью группы, вероятно, первоначально размещенной на алтаре или на гробнице, изображающей короля, его жену и принца молящимися[128]. Согласно исследованию 1957 года, изображенный король — Филипп VI, с женой Бланкой Наваррской и один из своих сыновей, вероятно, Филиппом Младшим[129]. Это лицо статуэтки из мрамора дает представление о том, как выглядел король в конце своей жизни.

Однако, несмотря на эти немногочисленные подсказки, многое в личности и внешности первого Валуа остается неясным. Но для его современников было важно лишь то, чтобы государь воплощал в себе королевскую функцию.

Воплощение королевской власти

Сразу после назначения регентом Филипп взял на себя управление королевством. Его первым политическим актом стал приказ, 9 февраля 1328 года, об аресте Пьера Реми, бывшего казначея Карла IV. Этот человек принадлежал к новому поколению служащих, которые, будучи выходцами из скромных слоев общества, смогли подняться к вершинам власти благодаря своим профессиональным навыкам и преданности. Пьер начал свою карьеру в 1314 году на службе у Людовика Наваррского, будущего Людовика X, и стал его казначеем после восшествия принца на престол. Во время правления Филиппа V он некоторое время находился в не удел, но затем стал служить Карлу IV, который, как только стал королем, в 1322 году, назначил его казначеем. Не довольствуясь этой должностью, Пьер также принимал участие в работе королевского Совета и заказал несколько королевских писем. Его жалованье и полученные подарки позволили ему сколотить значительное состояние, оцениваемое более чем в 1.000.000 ливров. Обвиненный в хищении денег из королевской казны, он, после суда, закончившегося 25 апреля 1328 года, был приговорен к смертной казни и повешен в тот же день или на следующий[130]. Этот эпизод напоминает обвинительный приговор Ангеррану де Мариньи в 1314 году, когда к власти пришел Людовик X Сварливый. Камергер Филиппа IV, обвиненный в растрате и измене, также поплатился жизнью за свою близость к покойному государю[131]. Поэтому Филипп, похоже, питал такое же недоверие, как и его отец, который сыграл немалую роль в осуждении Мариньи, к новым людям, которые, как правило, занимали должности, ранее принадлежавшие королевским вассалам. Кроме того, это был способ получить в свои руки состояние советника, которое король использовал для уплаты долгов или перераспределения в качестве вознаграждения близким к ему людям, советникам и служащим двора. Таким образом, Филипп смог доказать свою способность к одариванию преданных людей — качеству, ожидаемому от короля[132]. Это было единственное заметное событие регентства, которое завершилось 1 апреля 1328 года, с рождением Бланки, дочери покойного Карла IV и Жанны д'Эврё. Филипп, который в это время находился в Нормандии, поспешил вернуться в столицу. Став королем, он начал свое правление с решения вопроса о Наваррском королевстве, все еще связанном с короной Франции. Филипп не претендовал на это наследство, принадлежавшее роду Капетингов[133], но претендентов на корону горного королевства было несколько. В начале апреля 1328 года новый король, для решения этого вопроса, созвал в Сен-Жермен-ан-Ле ассамблею. Изабелла, королева Англии, дочь Филиппа IV и Жанны I Наваррской, могла претендовать на владения своей матери. Присутствовали и старшие дочери последних королей Наварры — Жанна Наваррская, дочь Людовика X, и Жанна Французская, дочь Филиппа V. Жанна д'Эврё, вдова Карла IV, представляла интересы своих дочерей, Мари Французской и Бланки Французской. В конце дебатов Жанне Наваррской удалось добиться признания своих прав на корону, которая была отобрана у нее в 1316 году, когда к власти пришел ее дядя[134]. Жанна и ее муж, Филипп д'Эврё, стали править Наваррой как Филипп III и Жанна II. После смерти Филиппа III в 1343 году, после осады Альхесираса, Жанна сохранила за собой трон до своей смерти в 1349 году.

Чтобы стать полноценным королем, Филипп также должен был быть коронован. В Римской империи церемония коронации не существовало, и Меровинги довольствовались божественным эффектом крещения. Только в 751 году, а затем во второй раз в 754 году, Пипин Короткий, первый из Каролингов, короновался, чтобы с помощью Церкви подтвердить свою легитимность. Эта церемония была тем более важна для первого короля Валуа, что его восшествие на престол противоречило другим принципам легитимности: избранный собранием знати, он не мог претендовать на право крови. Коронация была церемоний, во время которой епископ помазывал нового государя священным елеем, делая его "наместником Христа", представителем Бога на земле, в соответствии с ритуалом, заимствованным из Ветхого Завета[135]. Эта церемония наделяла короля божественным статусом, ставя его выше всех мирян и делая избранным Богом представителем и защитником Церкви. Григорианская церковная реформа, начавшаяся с понтификата Льва IX (1049–1054) и продолжившаяся при Григории VII (1073–1085), тем не менее привела к десакрализации королей: коронация перестала быть церковным таинством, она лишь делала короля первым среди мирян, а не квази-епископом, как раньше.

Коронация Филиппа была назначена на 29 мая 1328 года, в день Святой Троицы, то есть в воскресенье после Пятидесятницы. Это давало новому королю время на организацию празднования и изготовление новой печати. За подготовку к коронации отвечал архиепископ Реймса, которому помогали комиссары, избранные из числа эшевенов и знатных жителей Реймса, под наблюдением магистров королевского двора, которые по этому случаю были откомандированы в город. Реймс вел точную отчетность, чтобы получить компенсацию за понесенные расходы, что дает представление о масштабах празднества, на которое съехались принцы, дворяне и многочисленные зрители. Нужно было предоставить жилье королю, его семье и свите, разместить их лошадей, обеспечить еду и питье, а также необходимую посуду, мебель, топливо и столовое белье. Народу собралось так много, что во дворе архиепископского дворца пришлось соорудить новые кухни и три