Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

со стороны немцев. В последующие годы Кристофер Браунинг и Омер Бартов, ранее полагавшиеся только на данные, полученные от преступников, также пришли к выводу о необходимости использования документов и показаний жертв и свидетелей81.

В настоящем исследовании, отвечая на призыв Фридлендера о создании комплексной истории, мы будем использовать оба вида документов - как со стороны преступников, так и со стороны жертв. Такой подход позволит нам обозреть полную картину событий. Очевидно, что оба вида документов мы будем оценивать критически.

Что касается документов преступников, то здесь необходимо провести различие между тремя видами документов: пропагандистскими, внутренними, относящимися к практическим вопросам, и апологетическими послевоенными воспоминаниями. Безусловно, нам следует принимать к сведению подлинные намерения этих авторов и рассматривать обстоятельства, в которых эти тексты были написаны. Так же, в ходе изучения свидетельств и мемуаров выживших, мы должны соотносить эти документы со свидетельствами преступников. Аналогичным образом, приступая к анализу данных НКВД, мы должны учитывать, что в этом ведомстве показания иногда добывались в принудительном порядке, что не могло не отразиться на их содержании82.

Документы. Интерпретации. Манипуляции

Изучение жизни Бандеры, его культа и истории ОУН и УПА в значительной степени связано с исследованием архивных документов и оригинальных публикаций, состояние которых не всегда вызывает доверие. Чтобы завуалировать экстремистский характер ОУН, скрыть свою причастность к Холокосту и другим видам массового насилия, оуновцы и ветераны УПА, оказавшиеся в годы «холодной войны» в эмиграции, прибегали к подделке или подтасовыванию документов. Они удаляли нежелательные и неудобные фразы из переизданных документов (особенно в тех случаях, когда это касалось фашизма, Холокоста и других преступлений), тем самым стремясь выбелить свою историю. Так, например,

в 1955 г. документ ОУН в світлі постанов Великих Зборів вышел в новой редакции. ОУН также заново перепечатала Постанови II Великого збору ОУН, состоявшегося в апреле 1941 г. в Кракове. Согласно оригинальным Постановам, ОУН приняла фашистский салют (поднятие правой руки «чуть правее и чуть выше макушки» (в право-скіс вище висоти вершка голови), произнесение лозунга Слава Украі'ні! и ответного возгласа Героям Слава!). В редакции Постанов от 1955 г. эта часть текста была опущена83.

Такой подход к истории напоминает советские методы репрезентации Бандеры и ОУН. Так, в свое время отдел культуры ЦК КПУ рекомендовал создателям фильма Вбивця відомий (1972) показать Бандеру именно в тот момент, когда он превращается в свастику84. Искажения встречаются не только в «отредактированных» документах ОУН или советских публикациях. Так, в книге «Альянс за убийство: нацистско-украинское националистическое партнерство в геноциде» размещена фотография митрополита Андрея Шептицкого со свастикой на груди. Автор книги предполагает, что в годы Второй мировой глава ГКЦ носил свастику, поскольку симпатизировал нацистской Германии (ил. 14). На снимке Шептицкий запечатлен с мужчинами в униформе украинской скаутской организации «Пласт», использовавшей свастику в качестве эмблемы еще в 1920-е (в 1930 г. эта организация была запрещена)85.

С похожими признаками этой тенденции можно столкнуться в текстах послевоенных мемуаров. Так, близкий товарищ Степана Бандеры Николай Климишин, автор нескольких историкоавтобиографических работ, содержащих важные сведения о жизни Провідника, и, можно сказать, один из основателей культа Бандеры, был достаточно честен, чтобы признать: по личной просьбе Степана Бандеры он выбелил темные пятна в тексте своей книги. Климишин увязал свое саморазоблачительное признание с заботой о будущих поколениях: он считал, что, не поступи он так, потомки усомнятся в правдивости его рассказа86. Оуновец Евгений Стахов также признавался, что другой лидер ОУН, Николай Лебедь, просил его, чтобы в своих автобиографических произведениях Стахов «забыл» или «не упоминал о неловких моментах прошлого» (например, о приказе Бандеры возобновить сотрудничество с нацистской Германией в конце 1941 г.)87. Чтобы разобраться в различных видах этой «амнезии» или инструментализированной истории, необходимо иметь представление об оригиналах документов. Часть из них (в том числе

ссьшка на местонахождение) кратко представлены в нижеприведенном перечне.

В Архиве новых актов в Варшаве (ААN) находятся коллекции документов по истории УВО и ОУН межвоенного периода. Дела членов ОУН, причастных к убийству Перацкого, а также документы Варшавского и Львовского процессов, можно найти в Центральном государственном историческом архиве Украины во Львове (ЦД1АЛ) и в Государственном архиве Львовской области (ДАЛО). Не удалось найти ряд документов, в том числе двадцать четыре тома протоколов Варшавского процесса. Вероятно, они были утрачены в годы войны.

Многие важные документы, имеющие непосредственное отношение к Бандере и деятельности ОУН-УПА в военное время, находятся в двух киевских архивах: Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины (ЦДАВОВ) и Центральном государственном архиве общественных организаций Украины (ЦДАГО). В архиве Службы безопасности Украины в Киеве (ГДА СБУ) хранятся фонды следственных документов НКВД, в которых также находится информация об украинских националистах. Поскольку во время допросов НКВД применялись насильственные методы, а в отдельных случаях - пытки, такие документы следует использовать с осторожностью. Важные документы, связанные с «Украинской национальной революцией» и деятельностью ОУН и УПА в военное время, находятся в Архиве провинции Альберты (Эдмонтон, Канада)88.

Другие важные документы, связанные как с деятельностью Бандеры и ОУН-УПА, так и с немецкой оккупацией Украины, находятся в Федеральном архиве Германии (ВА) в Берлине и Кобленце, в Военном архиве (ВА-МА) во Фрайбурге, а также в Политическом архиве министерства иностранных дел в Берлине (РААА). В архивах земли Северный Рейн-Вестфалия (LN-W) можно ознакомиться с документами по делу Теодора Оберлендера; эти сведения важны для изучения Львовского погрома 1941 г. и комплекса обстоятельств, связанных с расследованием деятельности этого федерального министра правительства Аденауэра.

Двумя другими важными местами, где хранятся документы, связанные с Украиной периода Второй мировой, являются Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) и Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) в Москве. Большой фонд свидетельств выживших евреев находится в архивах Еврейского исторического музея в Варшаве (AZIH); эти документы собраны главным образом в Польше в 1944-1947 гг. -благодаря усилиям Центральной еврейской исторической комиссии (CZKH),89. Важными для исследовательского интереса являются собрания свидетельств выживших, представленные в архивах Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне и в архивах Яд Вашема. Большое количество свидетельств выживших

собрал Фонд исторических видеоматериалов «Пережившие Шоа» (USC Shoah Foundation), созданный в 1994 г. Особенно важны для этого исследования ранние документы, собранные AZIH90.

Полицейские документы, касающиеся деятельности Бандеры и ОУН послевоенного периода, в основном хранятся в Баварском главном государственном архиве (BayHStA) и Мюнхенском государственном архиве (StM). По нашему мнению, важным источником изучения деятельности Бандеры и ОУН в годы «холодной войны» являются документы, находящиеся в распоряжении разведывательных служб, не все из которых доступны для