Антибол 2. Со щитом или на щите - Татьяна Зимина

— Макс, — я повысил голос. — Если ты знаешь что-то о Лилит, скажи мне. Даю слово: дальше это не пойдёт. Но я должен знать, насколько всё хреново.

— До судорог, — ответил Макс.

— Если проблема не решится до окончания Игр, её казнят, — сообщила Лолита.

Теперь уже Макс посмотрел на неё с осуждением.

— Знаешь, Лола, а тренер прав: иди-ка ты на тренировку.

— Хорошо, — горгонида хладнокровно кивнула. — Я пойду. Но знаешь, Оторва: я тоже считаю, что тренер заслуживает, что б ты ему сказал. Мы — команда. И если кто-то из нас попал в беду, он должен знать: МЫ своих не бросаем.

Пластины железной юбки гремели в такт, когда она, печатая шаг, дефилировала на выход.

Как только за Лолой закрылась дверь, я подступил к Максу вплотную.

— Говори. В чём её обвиняют?

— В терроризме.

Я поскрипел зубами. Подышал. И посчитал до трёх.

— Но в чём КОНКРЕТНО этот терроризм заключается? Она что, разбила любимую фарфоровую собачку Князя?

— Тимур, — простонал Макс, изображая умирающего лебедя. — Я не могу…

Я всё-таки схватил его. И даже попытался приподнять над креслом, но неожиданно мускулы на шее Макса начали раздуваться, кожа покрылась чешуёй, и мои пальцы разжались, словно их развели домкратом.

Как только я отпустил руки, Макс принял свой обычный вид. Расстегнув верхнюю пуговку на рубашке, он помотал головой и взлохматил свои короткие светлые волосы.

— Извини, — он посмотрел виновато и расстегнул ещё одну пуговицу. — Это я рефлекторно. Но если ты хочешь попробовать ещё раз, то давай. Отведи душу. Я потерплю.

Почувствовав внезапную усталость, я рухнул в кресло напротив.

— Издеваешься?

— Так. Самую малость, — щелчком выбив сигарету из пачки, он закурил. — Я действительно не могу сказать.

Я кивнул.

А потом добавил:

— Ладно. Проехали.

И поднялся.

— Ты куда? — Макс тоже вскочил. Но я уже почти дошел до двери, и ему пришлось самым унизительным образом обогнать меня и придержать ручку, чтобы я не вышел. — Что ты задумал, Тим?

— Ничего.

— Признавайся: это то, что я думаю?..

Быстро соображает. На это я и рассчитывал.

— Иди в жопу.

— Баронесса тебе тоже ничего не скажет, Тим. Она под присягой, и…

— Уверен?

Стопудово не скажет. Арестовывая Лилит, она не удостоила меня даже взгляда.

Но Макс-то этого не знал…

Было видно, что его бомбит не по детски.

Мне это не нравилось: значит, всё очешуенно серьёзно, иначе он бы так себя не вёл.

В глазах потемнело.

Вдох… Выдох.

— Давай так, — предложил я. — Ты веришь в то, что Лилит виновна?

Макс захлопал ресницами. Лицо его на секунду сделалось детским, беззащитным.

— Я — не верю, — твёрдо сказал он. — Но против фактов не попрёшь. Есть неопровержимые доказательства.

— Да ну? — я позволил себе усмехнуться. — Доказательства можно подделать. Можно просто подогнать. Разве тебе не хочется во всём разобраться самому?

— Это я и пытаюсь сделать! — рявкнул он. — И если бы ты меня не отвлекал…

— Терроризм, — сказал я, возвращаясь к своему креслу. Уселся поудобнее, закинул ногу на ногу… А потом посмотрел на Макса. — Это касается Князя, так? — паршивец стоял у двери с непроницаемым лицом. — Нет, слишком мелко. Перевести участников Игр в лабиринт под стадионом, и всё в последний момент… — я размышлял вслух, наблюдая за его реакцией. — Для чего? Чтобы все были в одном месте, под рукой, так сказать. Ещё и эти медальоны, — достав свой из кармана олимпийки, я покрутил его в пальцах. — У тебя тоже есть такой? Нет? Значит, ты — вне подозрений. Интересно, почему.

— Медальоны нужны для того, чтобы не заблудиться в лабиринте, — подал голос Макс. — А у меня — врождённое чувство направления.

— Чтобы удобнее было следить за перемещениями гостей, — перебил я. — Мораторий на посещение Благора длился полторы тыщи лет. И вот его отменяют, в связи с Играми. Но тем не менее, тем не менее… Гостей не собираются выпускать с территории стадиона. И тут бдят, аки церберы. Что случилось, Макс? У драконов кого-то убили? — он только фыркнул. — Или… Что-то пропало.

И вот тут он сдулся.

— Как ты догадался? — вернувшись от двери, он рухнул в своё кресло, достал из нагрудного кармана фляжку и сделал большой глоток. Запахло знакомо: тем самым виски, с Вискарии.

Мне он выпить не предложил.

— Когда в Москве проводили Олимпиаду, — сказал я. — Тоже пришлось снять железный занавес. Точнее, приоткрыть. И в щелочку пролезло столько шушеры, что ловили её потом несколько лет. Это элементарно, Ватсон: все знают, что драконы спят на золоте, едят золото и срут тоже золотом. Я бы удивился, если бы на Игры не сбежались аферисты из всех доступных измерений. Минимум, я так понимаю, из шестнадцати. Что украли, Макс?

Он тяжело вдохнул, а потом сделал ещё один глоток из фляжки.

Убирать её на стал, поставил на стол и принялся разглядывать своё отражение в полированном металле.

— Хочешь, чтобы я поделился своими догадками с Уховёрткой? — терпеть не могу вот так поступать, бляха медная.

— Ладно, — он посмотрел на меня неприязненно. — Если что — ты на меня не давил. Я сам привлёк тебя к расследованию. Как консультанта.

— К расследованию?

Макс вскочил и по обыкновению забегал по комнате. Благо, места было много. Хотя мне и пришлось подавить соблазн поставить ему подножку…

— Значит, что-то важное, — сказал я. — У рептилоидов скоммуниздили не просто кусок золота, а… Что? — Макс только махнул рукой. — И ты взялся его найти, — продолжил я. — Так ты в этом шаришь? Нюх хороший, или как?

— Ни хрена я не шарю, Тим, — в сердцах высказал он. — Я даже не знаю, с какого бока мне начать. Но дедуля…

— Не хотел посвящать в проблему посторонних, да? Выносить, так сказать, сор. Из пещер.

— Да нет, не в этом дело, — отмахнулся Макс, вновь подхватывая