Я буду ждать тебя в Уиже - Андрей Соколов

не грусти, Володя, – рассмеялась Валери, – кто знает, как в жизни сложится? Думаю, стоит побывать в Заире, чтобы посмотреть, как Лили поёт и танцует хучи-кучи в банановой юбке.

– Так-так! – сделал Волков заинтересованные глаза. – С этого момента поподробнее, пожалуйста! А в Уиже она гастролей не даёт? Я так понимаю, это набедренная юбка.

Валери и Владимир сидели друг напротив друга, улыбались, наслаждаясь беседой как равные, то есть круче остальных. Авдеев и Марков работали при них вшивыми обозными толмачами.

– Нет, Володя, сейчас у неё другое, более важное дело. Она активистка штаба Роберто, второй оппозиционной партии, после Савимби.

– Лера, ты хочешь сказать, что я запал на первую помощницу самого Роберто?

– Да, Володя, да! – потешалась Валери. – Её шеф не последний человек в провинциях Уиже и Заир, да и в Конго. Наверняка они пройдут в парламент, а мы будем поддерживать тебя!

– Лера, ты считаешь, у меня есть шансы?

– Конечно, Володя! Нет сомнения! – вошла в роль Валери. – Тебе сколько лет?

– Тридцать девять полных!

– Замечательно! А ей двадцать четыре. У вас отличная разница в возрасте – в таком союзе получаются самые красивые мулаты. Она призналась мне, что только ты был с ней так обходителен и нежен на сидушке в кабине пилотов. Никто в жизни не кормил её вкуснее курицей в кисло-сладком соусе. А ведь петух – это главный символ их конкурента Савимби. Официант! Виски – кола! – требовательно щёлкнула пальцами Валери.

– Официант! Виски дабл! – Волков как флаг выбросил правую руку со знаком «виктория».

– Володя, у тебя дом, дети есть?

– А как же, Лера! Не лаптем щи хлебаем. В Выборге апартаменты двухкомнатные, две лапочки-дочки, в мамочку – красавицы, на меня не смотри. У лётчиков вообще девочки чаще рождаются, сто пудов. Поэтому жена должна быть красивой.

– Думаю, Володя, – Валери внезапно погрустнела, – Лили тебя не заслужила. Она такая же перекати-поле, как и я.

– Стоп, Лера, погоди! – Волков забеспокоился. – А тебе сколько лет?

– Уже двадцать семь, – опустила голову Валери.

– У нас с тобой тоже отличная разница в возрасте! – улыбался борттехник. – Прекрасных мулатов не обещаю, но…

– Това-арищ Волков! – нарушил этику переводчика Сергей Марков, встряв в разговор со своим мнением. – Хватит спаивать руководителя комитета помощи беженцам в северных провинциях. А по поводу вашего возраста выражаю протест. Мне двадцать пять, и эта разница здесь самая лучшая!

– Володя, у тебя же всё есть! – не слушала друга Валери. – Не меняй их ни на кого! Найти свой дом, семью совсем непросто! – Валери делала вид, что пьяна и устала от жизни.

– Нет, Лера, подожди, давай разберёмся! – душа Волкова жаждала продолжения беседы с прекрасной дамой. – Поверь мне! В жизни главное – опора, тыл. Человеку без этого нельзя. Ему нужно от чего-то отталкиваться. Есть же у тебя родительский дом?

– Есть, но там живёт сестра и малютка-племянница, а родителей уже нет. Мне хочется там плакать, его дорого содержать, он сыпется, – Валери искренне жаловалась Волкову на судьбу, словно искала поддержки старшего брата.

Сергей Марков сбоку уставился на подругу, казалось, он впервые её не понимал.

– Лера, слушай сюда! Сейчас всё разложим по полочкам, спланируем – не такие проблемы решали! – Волков был в ударе: единственная женщина за столом нуждалась именно в нём. – Сколько процентов твоя доля, во что оценивают дом?

– Дом на берегу Женевского озера, думаю, стоит больше четырёхсот тысяч долларов.

– Хо-хо! – всплеснул руками Волков. – И она ещё переживает?! За хату в Выборге моим девочкам никто не предложит и шести тысяч баксов, а я счастлив. Да, приехал в Анголу за длинным зелёным рублём. Да, оступился, присел спиной к красавице Лили. И не жалею ни грамма. Продавай дом! Ваши родители его строили, чтобы дочерям был задел в жизни, а не чтобы он рухнул и вы вокруг страдали. Поверь отцу, я знаю! Где хочешь жить, дочка?

– Ещё недавно я мечтала перебраться на французский берег, на ту сторону Женевского озера, – вспоминала она.

– Так, ясно! – заявил психолог Волков. – У тебя был француз, и ты мечтала о Париже!

– Володя, я училась в Женеве, потом два года в Нью-Йорке – везде надменность, превосходство титульных рас. Все мило улыбаются, но каждый мнит себя вождём и восхищается мультфильмом «Король-лев», а я его ненавижу! Только в Париже я чувствую себя человеком, а не какой-то полукровкой!

– Интересно девки пляшут! – возмутился Волков. – Теперь ясно, Серёга, почему она мешает виски с кофе? Ты виноват! Не научил пить нашу водку! Не объяснил, что в России каждая полукровка на вес золота. Да моя жена во сне мечтает иметь всего две крови! У нас и шляхта, и тётя Фая, и баба Зейтуна, и дед Гвидон. Короче, слухай сюды, Серёга! – всё сильнее наезжал Владимир на Маркова. – Обидел девочку? Я вижу! Вымаливай прощение на коленях! И переезжайте на побережье Финского залива. Буду к вам наведываться в гости под старость. Ну что тебя лечить, Сергей? Ты уже и сам большенький!

– У меня таких отношений с людьми никогда не было! – растрогалась Валери, слушая перевод из уст Авдеева. – Дорогой мой друг Володя, я просто счастлива с вами за этим столом.

Она взяла себя в руки, встала и гордо подняла бокал.

– Господа пилоты! Завтра в одиннадцать большой митинг во дворе муниципалитета по поводу выборов двадцать седьмого сентября. Приедут начальники ООН, представители трёх партий Анголы. Полётов не будет, предлагаю в два часа поехать на гидростанцию, поплавать, посидеть на перекатах, закатить пикник!

– Эт-по-нашему! – первым крикнул Джоник, и его голос потонул во всеобщем одобрении.

День знаний

После завтрака трёхдверный «Лендкрузер» подъехал к зданию муниципалитета в Уиже. Большой двухэтажный особняк в колониальном стиле, цвета глины, с черепичной крышей под опахалами пальм прекрасно соседствовал с жёлтым собратом «Полисе», где молоденькие пальмочки у входа напоминали пузатых негритят с торчащими из темени косичками.

Из машины выбрался экипаж Симакова. По случаю первого дня африканской весны и обещанного пикника на гидростанции командир определил форму одежды – «шорты с прасо навыпуск». Скажем честно, выбор на базаре был невелик. В песочной форме в шортах, голубом берете, с улыбкой им навстречу с крыльца спускался Ян, шеф безопасности миссии ООН в Уиже.

– Хай, парни! Ваши ноги издали светятся, как молочные бутылки! – по-дружески приколол он экипаж, с которым три дня назад летал в северные районы провинции. – Смотрите на мои – мулат! Не переживайте, джентльмены! Ноу проблем. Месяц назад я был, как вы, молочный.

– Привет, Ян! Нам загорать-то некогда, – отшутился Симаков, – целый день в кабине педали крутим, чтобы винт