Дочь короля - Обри Давид-Шапи

ведь выбор Пьера де Божё в качестве регента нарушил бы их положения, а назначение Анны выглядело бы ещё более нелепо, поскольку в качестве опекунов детей короля Франции упоминались только королевы. Наконец, это решение позволило подчеркнуть уникальность фигуры короля, столпа монархии, и продолжить работу по централизации государства, начатую при Людовике XI.

С этого момента перед Анной и Пьером открылись совершенно новые перспективы, поскольку их деятельность больше не сводилась к управлению повседневными делами, а была направлена на то, чтобы сохранить власть и финансировать войну, начавшуюся в конце 1484 года.

Глава 3.

Анна и война

1485–1488

Традиционно считалось, что добрый и мудрый король обязан ради общего блага сохранять мир в своём королевстве. Анна, как и её отец, была приверженцем мира. Её политика была направлена на достижение нескольких целей: защита прав короны, служение королю и сохранение собственной власти. Однако последняя цель была настолько спорной, что с конца 1484 года принцесса стала женщиной ведущей войну, поскольку в королевстве вспыхнул мятеж организованный партией принцев.

Людовик Орлеанский и начало войны

Вернёмся немного назад к закрытию Генеральных Штатов в Туре весной 1484 года, когда ни один принц ещё не осмеливался взяться за оружие. До конца 1484 года противостоящие партии ещё пытались уладить дело миром. В этой ситуации принцесса Анна, безусловно, обладала преимуществом из-за того, что была близка к королю и, как следствие, могла опереться на королевскую армию, если в ней возникнет необходимость. Однако, бывший в то время губернатором Парижа, герцог Орлеанский и его сторонники регулярно участвовали в работе различных правительственных органов, таких как королевский Совет, Парижский Парламент и муниципалитет Отель-де-Виль. Ален Бушар утверждает, что принцесса Анна была возмущена тем, что герцог Орлеанский набирает сторонников среди власть имущих, и тайно приняла решение устранить его физически[55]. Клод де Сейсель считает, что Людовик Орлеанский "сильно поссорился с мадам Анной Французской", вплоть до того, что решил "взяться за оружие"[56], то есть начал против неё войну. Предполагаемая попытка захватить или даже убить герцога, стала предлогом для его бегства. В сопровождении Дюнуа и Гийома Пота, одного из своих ближайших советников, он ускакал верхом на муле в Верней-сюр-Авр, а затем добрался до Алансона, где был принят герцогом Рене. Там Людовик, для организации сопротивления новому правительству, устроил встречу с графом Ангулемским, герцогом Бурбонским и сеньором д'Альбре.

Нет никакой уверенности в том, что заговор с целью его устранения действительно имел место. С другой стороны, утверждение, что нападение действительно могло произойти, служило аргументом в пользу легитимности Людовика Орлеанского и оправдывало его разрыв с королем и двором. Все было основано на фальши и скрытности, которые являются частью любой политической игры. Согласно "правила о разнице между словом и делом", настоящему искусству выживания и поведения в обществе конца XV века, то, что было очевидно для всех, не обязательно должно было быть таковым на самом деле[57].

Бегство герцога Орлеанского ясно показало его желание вступить в открытую борьбу с двором, супругами де Божё и, косвенно, с самим королем. Разрыв с двором сам по себе был красноречивым протестом адресованным государю. Однако, похоже, что герцог все же надеялся на своё возвращение ко двору и примирение с супругами де Божё и даже получить приличную выгоду[58]. И действительно, по совету герцога Лотарингского и принца Оранского, Анна отправила в Алансон своих эмиссаров, предприняв последнюю попытку склонить зятя на свою сторону. Будучи женщиной миролюбивой, она стремилась любой ценой избежать войны, которая, как она хорошо знала, повлекла бы катастрофические последствия для всего королевства. Переговоры состоялась в Эврё, но приемлемого для обеих сторон соглашения достичь не удалось.

Лиги и союзы: королевство в состоянии войны

Будучи уверенным в поддержке своих сторонников, герцог Орлеанский уехал в Блуа, откуда вскоре перебрался в Бретань ко двору герцога Франциска II[59]. Находясь в Нанте он стал разжигать мятеж и развязал таки войну, первое сражение которой произошло в августе 1485 года под городом Божанси принадлежавшим графу де Дюнуа. Королевская армия вышла победителями из этого первого эпизода того, что стало известно как Безумная война. Ей противостояли войска принцев, объединившихся против супругов де Божё и поддержанных герцогом Бретонским, который в свою очередь надеялся заручиться помощью принцев в борьбе против своих мятежных баронов.

Началась игра альянсов, лиг и тайных договоров. Поскольку "ни один принц не мог противостоять королю в одиночку"[60], мятежники прибегали к созданию альянсов, которые, приобретая значительные масштабы, неизбежно приводили к войне. Это был обычный ход событий повторявшийся при каждом из дворянских мятежей, сотрясавших королевство с середины XV века и позже. Как обычно, принцы начавшие войну объединили свои силы в одну армию, куда каждый из них привел несколько сотен копий. Целью развязанной войны был захват короля и власти, причём эти два устремления шли рука об руку, к тому же мятежники хотели раз и навсегда устранить супругов де Божё. Мятеж для принцев был благородным ритуалом, способом их самовыражения.

С 1484 по 1487 год лиги создаваемые обеими сторонами сменяли друг друга, а союзы регулярно заключались, разрывались и обновлялись. Очень часто в договорах, заключаемых обеими сторонами, через очень короткие промежутки времени встречались одни и те же имена. Герцоги Бурбонские и Лотарингские переходившие с одной стороны на другую, являются тому ярким примером.

Самая важная лига, созданная 13 декабря 1486 года, собрала вокруг герцогов Орлеанского и Бурбонского большое количество принцев и принцесс: Жан де Шалон, принц Оранский, Франсуаза де Динан, графиня де Лаваль и дама де Шатобриан, бретонский барон Жан де Рье, король, королева и принцесса Наваррские, герцог Бретонский, кардинал де Фуа, герцог Лотарингский, графы Ангулемский, Неверский, Дюнуа и Комменж, сеньоры д'Альбре, де Лотрек, де Понс и д'Орваль[61]. Бароны Бретани и южной Франции были представлены в этой лиге в почти полном составе. Завершил создание лиги союз заключенный 16 декабря 1486 года между Максимилианом Австрийским и герцогом Орлеанским, добавивший иностранного участника в борьбе против супругов де Божё[62].

14 февраля 1487 года настал черед Карла Ангулемского, до этого момента нечасто проявлявшего активность, заключить союз с принцессой Мадлен Французской, сестрой Людовика XI, королем Наварры Жаном д'Альбре и его женой Екатериной Наваррской, кардиналом де Фуа, графом Неверским, принцем Оранским и сеньорами д'Альбре, де Лотрек, де Понс и д'Орваль[63]. Хотя он уже был упомянут в договоре от 13 декабря 1486 года, второй принц в очереди наследования короны, чтобы придать лиге большую значимость, лично подтвердил ей свою приверженность. 10 февраля 1487