Наброски пером (Франция 1940–1944) - Анджей Бобковский
Книгу Наброски пером (Франция 1940–1944) - Анджей Бобковский читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7.2.1942
На концерте Боршара{26} в концертном зале «Плейель». Он играл Шопена, Листа и Дебюсси. Много людей. Рядом с нами села элегантная меломанка и начала говорить с дамой, сидящей впереди. Я всегда думал о том, сколько домыслов и сколько правды в разговорах об искусстве. Наверное, больше домыслов. Наша соседка за пять минут совершила прогулку по всем концертным залам Парижа и дала оценку выступлениям всех недавно выступавших пианистов. Меня всегда поражает необычайное количество банальностей, которые можно произнести тоном знатока. Французский язык идеально для этого подходит. Прилагательные merveilleux, sublime, formidable[477] (хамство), inouï, épatant, saisissant, émouvant[478] (академия) созданы для того, чтобы произносить их голосом и тоном Федры или Ифигении и прослыть très intellectuel[479], зачастую не зная, о чем на самом деле идет речь. Французский язык похож на дневной и вечерний наряд. Вечерний выглядит очень богато, что очаровывает новичков. А в сущности это форма без содержания. Наша соседка, подчеркивая звонкие слова движением зонтика, размахивая перчатками и нервно перекладывая ножки, была, говоря вечерним языком, très vexante[480], а дневным языком très emmerdante[481]. Свет погас, вышел Боршар. Он исполнял полонезы Шопена. И правда il les exécutait[482], но в том смысле, в каком исполняют смертный приговор. Уже на половине первого полонеза мне стало все ясно. Я красноречиво посмотрел на Басю, она на меня, и мы поняли друг друга без слов. Я предпочел наблюдать за соседкой, полностью погруженной в музыку.
Она подперла голову рукой, другой вцепилась в подлокотник кресла и неподвижно замерла. Только маленькая туфелька поднималась и падала, выбивая такт с точностью метронома. В моменты аккордов обе ручки застывали на высоте спинки стула и зависали в воздухе, а затем вместе с аккордами белые кулачки опадали на круглые бедра. Туфелька все время неутомимо работала. Между тем Боршар работал вольным стилем, то есть плыл кролем над роялем, и наконец завершил произведение стартовой позицией. После последнего удара он отдернул руки. Я ждал, когда он вскочит на фортепиано. В зале раздались аплодисменты и пронзительный свист. В начале второй части концерта выход Боршара приветствовали свистом и криками. Он никак не мог начать. В какой-то момент, воспользовавшись минутной тишиной, крикнул с эстрады: Les goujats à la porte[483]. Аплодисменты сторонников буквально смешались с ревом. Боршар считается коллаборационистом, и концерт превратился в политическую демонстрацию и соревнование зрителей. Весь фрагмент Дебюсси он играл под аккомпанемент будильника, заведенного в чьем-то кармане. Потом опять крики, гул и свист, смешанные с аплодисментами. Мы ушли, не дождавшись конца.
8.2.1942
Воскресенье. Сидим дома в ужасном холоде. Я прочитал роман Реймонта «Мужики». Впечатлений ноль. Читаю «Жака-фаталиста» Дидро и наслаждаюсь им, несмотря на холод. Жак даже согревает. Меня удивляет современность этой на первый взгляд ерунды. Пожалуй, это одна из самых странных книг, какие я знаю.
9.2.1942
Двенадцать градусов мороза. Люди успокаивают друг друга, рассказывая анекдот, по слухам, прямо из Берлина. Оптимист говорит: «Мы точно проиграем войну». А пессимист: «Да, но когда?.. um Gotteswillen»[484]. Кроме того, по-прежнему нечего есть. Французские фермеры хранят все овощи в земле. Теперь, когда земля замерзла, их не вырыть. Порей, морковь, свекла торчат в грунте на полях, выставив замерзшие верхушки, и ничего нельзя выкопать. Все поставки в Париж прекратились. Вместо них выдают аптечные порции фасоли и гороха, которых хватает на один обед. Нас выручает картошка.
11.2.1942
Теперь я езжу в метро и много читаю. Заинтригованный довольно метким определением Гонкуров, что «Кандид» Вольтера — это «Лафонтен в прозе. Кастрированный Рабле», я прочитал его. И согласен с Гонкурами. Лучшее определение «Кандида» с литературной точки зрения. Но только литературной. Кроме того, сама по себе книга печальная, все это можно было бы написать и сегодня, и было бы столь же живо, актуально и безнадежно. Может, сегодня даже более безнадежно, чем в то время. Читая такую сатиру в восемнадцатом веке, можно было тешить себя иллюзией, что человечество все-таки выберется из варварства, что приближается век Просвещения, что-то происходит, горизонт становится светлее. Человек верил в свою силу, философствовал на все темы, в том числе о Боге; он чувствовал, что движется вперед, он творил, упивался собственной силой, с радостной улыбкой смотрел на светлый восход девятнадцатого века. Свобода, Братство, Равенство, Закон, Конституция, Парламент, Демократия были живыми практическими понятиями. Человек верил и мог верить. А сегодня? Сегодня «Кандид» — просто детская сатира, потому что все, что подвергается сатире, на чем Вольтер с такой остротой оттачивал свой ум и перо, все это очень невинно. Все, что вынес Кандид, что выходило за рамки нормальных условий жизни и существования, сегодня становится уделом каждого, это просто нормальная жизнь современного человека. Бедного Кандида насильно включают в отряд прусской гвардии, он участвует в сожжении одной или пусть даже десятка деревень. Он видит, как солдаты режут женщин и детей. Несколько или пусть даже несколько десятков трупов валяются на земле. Потом он в Испании видит то, что творит инквизиция. Едет в Южную Америку, где попадает — о ужас! — в руки иезуитов и т. д. Идиллия, а он так возмущается, извергая ядовитые молнии иронии, воспринимая мир как ужасное безумие. Мне кажется, если бы он жил сегодня — у него не хватило бы юмора. Насколько невинным был деспотизм и жестокость тогдашних монархов и «тиранов» по сравнению с сегодняшним рабством. Сколько шума из-за одной тупой Бастилии, которыми сегодня кишит весь мир. Один Освенцим бьет наголову сто Бастилий. И все происходит во имя культуры и возрождения мира. А мы вообще знаем, что значат СВОБОДА и ПРАВО? У моего поколения очень смутное о них представление. Еще поколение моего отца может кое-что вспомнить, а я?.. Niente[485]. Если бы не тот факт, что я видел довоенную Францию, я бы умер в убеждении, что все, чем я жил, было свободой. Можно что угодно говорить о Франции, я сам смешаю ее с грязью еще не раз, но это единственное государство в довоенной Европе, которое если не давало свободу на самом деле, то во всяком случае обеспечивало ее
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин
-
Гость Татьяна30 июнь 08:13 Спасибо. Интересно ... Дерзкий - Мария Зайцева