История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

о мире[1149]. Идею Р. Шуберта разделил Р. фон Скала: с его точки зрения, посольство Фабриция имело целью разведать возможные условия мира. Для поддержки своей идеи Р. фон Скала прибег к описанию общего военно-политического положения Рима на данный момент: на севере продолжалась война с этрусками, на юге Венузия оставалась их единственным опорным пунктом, вокруг поднимали голову враждебно настроенные народы, а возле самого Рима находился Пирр. «Поэтому нет ничего непонятного в том, что они (римляне. — С. К.) хотели разведать возможные условия мира», — заключал немецкий историк[1150]. Согласно Б. Низе, целью миссии Фабриция было ведение переговоров о мире; однако Б. Низе относил ее к периоду после битвы при Аускуле[1151]. Такой же точки зрения придерживался и О. Гамбургер, который писал, что миссия Фабриция, имевшая целью ведение переговоров о мире, состоялась примерно в марте 278 г. до н. э., уже после битвы при Аускуле, когда римляне, разбитые во второй раз, были окончательно сломлены[1152]. При этом стоит отметить, что те исследователи, которые считали данные Юстина наиболее правдивыми и объективными, почему-то упустили его прямое указание на то, что Фабриций был послан сенатом именно для ведения переговоров о мире (Just., XVIII, 2, 6).

На наш взгляд, версия, впервые высказанная Р. Шубертом, не только имеет полное право на существование, но и кажется вполне вероятной. То, что римские историки могли скрыть истинные причины миссии Фабриция, не вызывает сомнений, а перспективы борьбы на два фронта (и с этрусками, и с грозным transmarino hoste) должны были вызывать в Риме обоснованную тревогу. Кроме того, не может не натолкнуть на подобную мысль и последовавшая вскоре за этим миссия Кинея в Рим. Судя по всему, во время миссии Фабриция были обсуждены предварительные условия мира, а Киней должен был их окончательно ратифицировать в Риме.

Впрочем, вышесказанное не исключает и того, что параллельно на переговорах решались вопросы об обмене или выкупе пленных. Относительно достоверности информации Плутарха и Аппиана о том, что Пирр отпустил римских пленных на праздник Сатурналий (Plut. Pyrrh., 20; App. Samn., 10, 5), свои сомнения высказали О. Гамбургер и П. Левек[1153]. Однако X. Корнхардт убедительно доказала, что в период Республики имели место многочисленные случаи освобождения пленных на какое-то время или на определенных условиях[1154].

Трудно установить достоверность той информации, которая относится к рассказам о доблести Фабриция. Он отказывается от службы у Пирра, от обещанной ему части царства, отвергает золото, во всем проявляя умеренность. Его поведение настолько восхищает Пирра, что тот сразу же решается на переговоры с римлянами о мире.

Как бы там ни было, очевидно, что начало переговоров с Римом давало Пирру надежду решить конфликт мирным путем, совершенно не затрачивая на это свои и без того ограниченные ресурсы.

Первое посольство Кинея.

Посольство Фабриция, таким образом, дало толчок к началу мирных переговоров. В первый раз Киней отправился в Рим после битвы при Гераклее и миссии Фабриция.

Появившись в Риме, Киней развернул здесь бурную деятельность. Многочисленные визиты Кинея к влиятельным политическим деятелям привели к тому, что его имя на долгое время осталось в памяти римлян (Cic. Tuse., I, 59; Plin. N. H., VII, 24, 85; Sen. Controv., I, 19; Solin. Collect, rerum memorab., I, 109). Уже в первые дни своего пребывания в Риме Киней должен был запомнить имена всех видных сенаторов и всадников, так что при встречах с ними он мог персонально приветствовать каждого и вести с ними беседы. Без сомнения, высшие круги римского общества были польщены тем, что чужеземный посол беседовал с ними лично[1155]. Все эти дипломатические изыски не могли не создать того благоприятного фона, на котором развивался переговорный процесс. Киней привез в Рим многочисленные подарки, которые он пытался дарить не только влиятельным политикам, но и их женам и детям. Однако то, что было принято в эллинистической практике, в Риме тогда еще не было нормой, и подарки были возвращены обратно. Впоследствии рассказы об этом стали излюбленным сюжетом римской историографии (Diod., XXI, 6, 3; Liv., XXXIV, 4, 6; Val. Max., IV, 3, 14; Just., XVIII, 3, 7; Plut. Pyrrh., 18; App. Samn., 11, 1; Dio Cass., IX, fr. 40; Zon., VIII, 4, 9).

Пирр хотел мира, но не хотел заключать его любой ценой. Условия мирного договора, предложенные царем, представляют большой интерес. Плутарх сообщает, что Пирр потребовал от римлян гарантий независимости и безопасности для Тарента, взамен соглашаясь заключить с Римом союз, выдать пленных без выкупа и оказать помощь в завоевании Италии (Plut. Pyrrh., 18).

В устах Аппиана условия Пирра звучат гораздо жестче. Он предложил заключить некий тройственный союз между ним, римлянами и Тарентом, потребовал от Рима гарантировать независимость и автономию италийских греков, вернуть самнитам, бруттиям и луканам захваченные у них территории и утраченное имущество (App. Samn., 10, 1). Сходные условия мы находим и в Ineditum Vaticanum[1156].

Таким образом, Пирр выступает уже как гарант не только независимости греков Италии, но и самих италийских племен. Подобные условия Пирра можно объяснить его положением победителя Рима[1157].

Но насколько эти предложения эпирского царя были приемлемы для римлян? Б. Г. Нибур в своей «реконструкции» речи Аппия Клавдия показал, что означало бы для римлян принятие условий Пирра: отказ от завоеваний, сделанных в течение десятилетий, отказ от господства над Италией[1158]. Р. Шуберт, поддерживая Б. Г. Нибура, добавлял, что условия, предложенные Пирром, были «чрезвычайно жестки». Именно его «неразумные требования» привели к срыву мирного соглашения[1159].

Между тем Б. Низе и К. Ю. Белох, наоборот, рассматривали выдвигаемые Пирром условия как легкие и незначительные[1160]. Им в достаточно эмоциональной манере возразил О. Гамбургер: «Рим, который еще незадолго до этого был уважаемой силой в Италии, этими предложениями был бы низведен до уровня незначительного города с относительно слабыми латинами в роли союзников. Это выше моего понимания, когда Низе и вслед за ним Белох считают предлагаемые римлянам условия легкими и незначительными. Нет, условия были тяжелыми и почти уничтожающими Рим»[1161].

Думается, однако, что условия Пирра отнюдь не «уничтожали» Рим. В то время Вечному городу ничто не угрожало. Более того, римлянам предлагался союз с одним из авторитетнейших в то время полководцев. Просто четко очерчивалась сфера влияния Рима и ставился надежный заслон его, экспансии на юг, а с этим уже вкусивший радость побед над соседними племенами сенат (или, по крайней мере, его воинственно настроенная часть) никак не мог согласиться.

Тем