История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

слишком часто обращается к личности этого римлянина (Cic. Parad., 50). Дошедшая до нас греческая традиция слишком зависима от римских преданий; Плутарх также не смог пройти мимо ставших каноническими анекдотов о жизни Фабриция. Таким образом, из массива в основном недостоверных сообщений попробуем вычленить наиболее достоверные свидетельства[1140].

Будучи плебеем по происхождению, Фабриций проделал путь до занятия важных государственных постов и тем самым снискал себе симпатии народа. Перед получением поручения о ведении переговоров с Пирром Фабриций участвовал в посольстве в Тарент (Dio Cass., IX, fr. 30, 1). Значительных успехов он добился в качестве консула в 282 г. до н. э., когда освободил Фурии от самнитов и луканов. После этого Фабриций появляется в составе римской делегации в Таренте для ведения переговоров с Пирром. Именно с того момента за ним начинает тянуться целый шлейф легенд. У многих древних авторов мы находим рассказ о том, что Пирр, узнав о бедности Фабриция, попытался вручить ему подарки и пригласить к себе на службу; при этом они единодушно сообщают об отказе Фабриция от предложений царя (Dion. Hal. Ant. Rom., XIX, 14, 1; Plut. Pyrrh., 20; App. Samn., 10, 12; Dio Cass., IX, fr. 40, 33; Eutrop., II, 12; Sen., Dial., I, 3, 6). Подобный сюжет постепенно оброс новыми анекдотами, еще более вызывающими недоверие: Пирр якобы даже предлагал Фабрицию часть своего царства (Flor., I, 13, 21; Eutrop., II, 12; De vir. 111., 35, 12; August. De civ. Dei, 5, 18). Столь же мало доверия вызывает и рассказ Плутарха о попытке Пирра смутить римлянина видом внезапно появившегося слона и о гордом и невозмутимом ответе Фабриция (Plut. Pyrrh., 20). В 278 г. до н. э. Фабриций был избран консулом во второй раз, вновь, как и в 282 г. до н. э., вместе с Квинтом Эмилием Папом. Уже после отбытия Пирра на Балканы Фабриций смог достигнуть успехов в усмирении ряда италийских племен (Inscr. Itai., XIII, 1, S. 73; Liv. Per., 13; Eutrop., II, 14). В 275 г. до н. э. он был избран на должность цензора, исполняя которую добился исключения из сената Публия Корнелия Руфина за то, что тот будто бы владел большим количеством серебряной посуды. Дальнейшее искажение образа Фабриция римской историографией можно наблюдать на примере изобретения все новых легенд и анекдотов. Так, у Орозия мы находим информацию о том, что Фабриций в качестве легата сражался в битве при Аускуле, где получил ранение

(Oros., IV, 1, 20). Еще более удивительно сообщение некоторых римских авторов о том, что Фабриций был победителем в битве при Беневенте (Sen. Controv., VII, 2, 7; Colum. Rei rust., I, Praef. 14; Ampel., 28, 3). Таким образом, перед нами пример того, как конкретный персонаж римской истории в течение определенного времени был наделен литературной традицией лучшими чертами и качествами, которые должны были быть присущи римскому гражданину, и превращен в своего рода идеал, к которому должны были стремиться все остальные граждане Рима. Впрочем, это обстоятельство не может заслонять перед нами конкретные исторические события, связанные с переговорным процессом между римлянами и Пирром.

К сожалению, приходится констатировать, что имеющиеся в нашем распоряжении источники лишь в очень слабой мере способны помочь в определении места миссии Фабриция в ходе переговоров между римлянами и эпирским царем. Если Плутарх и Аппиан ставят миссию Фабриция после миссии Кинея (Plut. Pyrrh., 20; App. Samn., 10, 4), то Тит Ливий, Евтропий, Дион Кассий и Зонара, наоборот, помещают миссию Фабриция до миссии Кинея (Liv. Per., 13; Eutrop., II, 12; Dio Cass., IX, fr. 40–43; Zon., VIII, 8).

Подобное разночтение относительно этих двух взаимосвязанных событий нашло отражение и в научной литературе. Одни ученые следуют версии Аппиана-Плутарха, другие — Ливия и его эпитоматоров. Такие историки, как В. Юдейх, Дж. Эббот и А. Б. Недерлоф, принимая версию Аппиана-Плутарха, помещали миссию Фабриция к Пирру после первой поездки Кинея в Рим[1141]. Близка к этому и точка зрения О. Гамбургера, который ставил миссию Фабриция после первой миссии Кинея, но перед его второй поездкой в Рим[1142].

В противоположность этим исследователям И. Г. Дройзен, Р. фон Скала, П. Виллемье, Μ. Жакмо и Ж. Каркопино относили миссию Фабриция ко времени до посольства Кинея в Рим, что, думается, более соответствует истине[1143]. Особую позицию в данном отношении занимал У. фон Хассель. По его мнению, миссия Фабриция предшествовала посольству Кинея, но произошло это перед битвой при Аускуле[1144]. Весьма убедительно, на наш взгляд, высказалась, полемизируя с В. Юдейхом, Μ. Жакмо: «Но еще раз допустим, что посольство Кинея было раньше. Тогда что может означать миссия Фабриция к Пирру? Абсурдно полагать, что он прибыл только затем, чтобы поговорить о выкупе, ибо сами римляне отвергли последний категорически, заявив, что ни за что не пойдут на соглашение с Пирром, пока он остается на территории Италии. Не исключено, что В. Юдейх не осознал того, что миссия Фабриция в его реконструкции занимает положение, мягко говоря, неестественное и с большим трудом может быть согласована с действительностью»[1145].

Практически вся античная традиция единственной целью миссии Фабриция называет освобождение римских пленников (за выкуп или в обмен на плененных союзников Пирра) (Liv. Per., 13; Plut. Pyrrh., 20; App. Samn., 10, 4; Eutrop., II, 12, 1–3). Некоторые римские авторы, а вслед за ними и ряд современных исследователей вычеркивают (вопреки всем очевидным фактам) посольство Фабриция из истории[1146]. Например, Флор в качестве примера римской доблести упоминает только об отказе Фабриция от части царства, якобы предложенной ему Пирром, но ни единым словом не говорит о самой миссии Фабриция и ее целях (Flor., I, 13, 21). Однако если мотивы римской историографии лежат в данном случае на поверхности, то совсем непонятно, чем руководствуются те современные ученые, которые отрицают факт посольства Фабриция.

Большинство исследователей принимает античные свидетельства о причинах посольства Фабриция[1147]. Действительно, с военной точки зрения кажется вполне логичным, что возвращение взятых в плен должно было произойти вскоре после битвы при Гераклее, поскольку освобождение пленных в войнах древней эпохи обычно имело место вскоре после сражений, и Пирр, который находился на чужой территории, неминуемо должен был столкнуться с определенными трудностями при их содержании[1148].

Интересное предположение на этот счет сделал Р. Шуберт. По его мнению, неоднократное повторение античными авторами сообщений о том, Фабриций прибыл, чтобы вести переговоры только об обмене пленных, должно было скрыть весьма неприглядный для римлян факт: на самом деле он прибыл к Пирру для ведения переговоров