Петербург на границе цивилизаций - Александр Владимирович Тюрин

Каждый может увидеть, что Петербург восстанавливает и внешние признаки морского города, к примеру, набережную – с пассажирскими вокзалами, прогулочными зонами, парками и т.д., приходящую на место пустырей и гаражей, или возникающую на новых намывных территориях.

В Петербурге должны сойтись трансъевразийские транспортные коридоры "Восток-Запад" и "Север-Юг".

Один из них соединит Балтику с Азиатско-Тихоокеанским регионом в широтном направлении, интенсифицируя хозяйственные взаимодействия в Евразии, причем независимо от Запада. Он имеет морскую составляющую – Севморпуть – с практически достигнутой круглогодичной навигацией и возможностью многократно увеличить грузооборот благодаря вводу в эксплуатацию ледоколов проекта 22220. И сухопутную, которая после завершения строительства будет включать Трансполярную магистраль (Северный широтный ход), Северно-Сибирскую магистраль, БАМ и Транссиб. Притягивая к себе грузопассажирские потоки, он создает предпосылки для комплексного освоения территорий, по которым проходит. А ведь на северных просторах сосредоточено четверть разведанных отечественных запасов нефти и газового конденсата и более 70% запасов природного газа. Как собственно было с Транссибом, который будучи важным фактором транспортной связанности, не только внес огромный вклад в освоение и развитие Сибири и Дальнего Востока, но и спас целостность страны во время мировых войн, смут, интервенций. Петербург, всегда бывший научной столицей Арктики, обеспечит северные морские и сухопутные магистрали необходимыми технологиями.

Другой транспортный коридор, проходящий по суше и внутренним водным путям, соединит Балтику с Индийским океаном, в первую очередь с иранскими и индийским портами и лишит Запад контроля над грузоперевозками между Севером и Югом.

Роль Петербурга как транспортного хаба приведёт к развитию и инфраструктуры северо-западного региона, в первую очередь Приневья. Что, с большой вероятностью, завершится созданием петербургской агломерации, тянущейся от Ломоносова до Шлиссельбурга, Выборга и Кронштадта, с превращением большей части Невской губы в намывную городскую территорию. Как собственно и в эпоху предыдущей индустриализации, спрос в растущей агломерации будет, прежде всего, на развитие комплексного судостроения, судоремонта и энергомашиностроения.

Но, увы, после исчезновения БМП, Петербург больше не место приписки морского торгового флота, здесь нет морских пароходств. Ситуация абсурдная, особенно с точки зрения обеспечения стратегических интересов страны. И гуманитарная петербургская элита по-прежнему не соответствует роли города, оставаясь, со времени своего формирования полтора века назад, импортером чужих идей, нередко и проводником информационной агрессии извне. Судя по крупным репрезентациям, вроде выставки «Петербург-2103», эта элита планируют себе в грядущем роль обитателей западного сеттльмента в России. Причем страна должна будет обеспечивать его обитателям высокий уровень благосостояния, дизайнерскую окружающую среду и приятное времяпровождение в «креативных зонах» на стыке приватного и публичных пространств.

А Петербургу надо искать свою роль в будущем, в развитии страны. На широте 60 градусов и севернее нет ни одного города сравнимого с ним по размерам, численности населения, мощности научно-технического потенциала. Но к западу от него – недружественные страны, роль которых как экономических партнеров будет падать. В определенном смысле повторяется ситуация XIII-XVII вв., западной блокады Руси, – теперь это называется санкциями и «усилением присутствия НАТО для противодействия России». Кое-кто на Западе уже измысливает морскую блокаду России на Финском заливе, взывая к духам королей Сигизмунда III Августа и Густава II Адольфа. Эстонцы и финны, которых Россия выволокла из рабства у немецких и шведских господ, нынче рассуждают, как им бы вместе с НАТО заблокировать российское судоходство и перевозки российских грузов на Балтике, как четыреста лет назад.[251] Возможно, им придется напоминать, что сделал Петр Великий с их предшественниками.

Так что усиление роли Питера как военной базы на северо-западном оборонном рубеже России неизбежно. Не исключены военные обострения; причем запалом будет ситуация, когда Запад попытается перекрыть для наших судов Финский залив или пресечь морское сообщение Петербурга с Калининградским эсклавом. В этом случае понадобятся с нашей стороны решительные действия, включающие блокировку морскими минными заграждениями побережий Эстонии и Финляндии, чтобы сделать цену участия в антироссийских действиях для этих государств совершенно неприемлемой. А возможно и удары береговых ракетных комплексов «Бастион» сверхзвуковыми и гиперзвуковыми ПКР по зарвавшимся пиратам, препятствующим свободе судоходства, или даже сухопутная операция на узком и плоском прибалтийском театре военных действий.

Цифры о нарастании мирового неравенства, которые мы сегодня имеем, свидетельствует в пользу того, что борьба за смену мирового гегемона будет продолжаться. Пирамида неравенства, созданная западными финансовыми кланами, когда 1% мирового населения присваивает 82% создаваемого мирового богатства[252], не устраивает подавляющую часть человечества, потому что отбирает возможности у миллиардов людей.

Утрата Соединенными Штатами, и в целом Западом, экономического превосходства носит неотвратимый характер. Ведь их роль по отчуждению мирового прибавочного продукта в свою пользу – мешает развитию остального мира. Дешевые ресурсы и капитал нужны самим странам нынешней периферии; по крайней мере, тем из них, что претендуют на реальный суверенитет. Навязанный миру пустой инфляционный доллар в виде расчетной и резервной валюты медленно, но заменяется юанем, рублем и другими валютами. Интервенция, как средство, которое Запад всегда охотно применял для слома противодействия, нейтрализуется возросшей российской и китайской военной мощью.

Если в период между 1900 и 1980 гг. доля Запада в мировом ВВП составляла 70-80%, к середине 2010-х она сократилась почти вдвое и продолжает быстро сокращаться (если убрать сферу услуг и финансовых операций, то нынче останется едва ли 10%). Идёт движение к тем показателям, которые мир имел в XVIII в. до колонизации Индии и закабаления Китая.

Сегодня Китай – первая экономика мира, сдувающийся американский гегемон пока на втором месте, Индия – третья, Россия – четвертая по ВВП ППС. Причём доля реального сектора в китайской или российской экономике почти в три раза выше, чем в американской. Собственно, большая часть американского ВВП произведена на самом деле в Китае и странах ЮВА. Китай стал экономической сверхдержавой, преодолев роль «резервуара дешевой рабочей силы» и, наверное, уже вспоминает времена династии Сун, когда по всем технологиям он намного обгонял Запад. Однако в политической, военной и транспортной сфере он нуждается в России как в партнере. А Россия более всего нуждается в изживании как сегментов периферийного капитализма, обслуживающих западное ядро мир-экономики, так и зависимого мышления.

Впервые за 500 лет мир может остаться вообще без ядра, присваивающего прибавочный продукт со всей планеты. С большой вероятностью изменятся сами принципы, на которых стоит мир-экономика. Одним из важных проявлений нового мироустройства должно стать улучшение коммуникационной связанности в евразийском хартленде. Впервые за 500 лет трансъевразийские сухопутные и арктические морские коммуникации начнут играть столь большую роль в мировом товарообмене.