Святые и Убийцы - Фэя Моран

Через сомкнутые веки я «вижу» ползущий по моему лицу свет от зажжённых факелов, мимо которых мы идём. А потом и до ушей доносятся голоса, в которых я различаю любопытствующие вопросы. Среди них и голоса детей.

– Соланж, постель! – приказным тоном выдаёт несущий меня мужчина.

Слышу какие-то шорохи, похожие на разглаживание одеяла и простынь, а потом и скрип деревянных стульев, которые двигают по полу в сторону.

– Что с ней?

– Может, чудище напало?

– Нет. Рана не такая серьёзная. Но свежая.

Кто-то прикладывает ладонь на мой лоб.

– Я принесу мази, – произносит женский голос, но мужской её накрывает следом:

– Нет! Сперва нужно убедиться, не является ли она одной из них. Мы не можем рисковать.

– И как ты собираешься это выяснить?

Я знаю как. Они решат посмотреть на мои глаза. Нет ли в них потемнения. Но вот будут ли они совать мне в них пальцы, чтобы раскрыть…

– Пусть Джорми стоит у своего поста и доложит нам, когда она очнётся. Тогда и проверим.

– А пока мне можно наконец подлечить её?

Затянувшееся молчание, тишина. Потом:

– Да. Залатай её. Хорошо.

Затем тяжёлые шаги отдаляются, пока не исчезают за хлопнувшей вслед дверью.

– Джорми, выйди, – приказывает молодая девчушка. Может даже моложе меня. – Я собираюсь осмотреть её.

– Ты не можешь сделать этого в моём присутствии? – отвечает грубый мужской бас, который прокатывается по всему помещению.

– Нет, не могу. Она девушка.

Девчушка так сильно выделяет слово «девушка», что даже я повиновалась бы на месте мужчины, к которому она обращается.

– Хорошо. Если что я буду снаружи. Крикни, если что-то случится.

– Ладно.

Дверь в очередной раз захлопывается.

Я выжидаю время.

Конечно, в планах у меня было полностью избежать любого контакта со здешними жителями, но, увы, сделать это не получится.

Сперва я позволяю девчушке задрать штатину до той степени, что открывается большая часть моей ноги, затем даю ей растереть сильно пахнущую целебными травами мазь по больной ране. Едва даже держусь, чтобы не зашипеть от кольнувшей боли. Но когда она тянется к моему шарфу и слегка цепляет его пальцем, я больше не выдерживаю. Я резко выхватываю её руку у запястья и во избежание лишнего звука, прижимаю вторую ладонь к её губам, толкая к ближайшей стене. Параллельно я встаю с кровати.

– Я не собираюсь причинять тебе вреда, – убедительно произношу я, глядя на девочку с копной рыжих кудрявых волос и россыпью веснушек на носу и щеках. – Мне просто нужна была помощь. Для моего друга. Я не Святая. Более того, я их ненавижу и собираюсь убить парочку из них. Так что на этот счёт ты можешь не переживать.

Желая убедить её в полной мере, я приближаю лицо, чтобы она детальней рассмотрела мои вполне себе здоровые глаза, не имеющие никаких признаков отравления Кровью сирда.

Она кажется мне необъяснимо спокойной, что я даже немного смущаюсь. Я ожидала какого-то сопротивления. Или хотя бы попыток оказать его.

– Ты меня не боишься? – спрашиваю я тихо. И несмотря даже на сомнение, убираю ладонь с её рта.

– Мы повидали много ужасов, – поразительно спокойно говорит девочка, и мне даже кажется, будто губы у неё задрожали. – Так что я научилась не бояться.

Удивившись этому признанию, я немного отхожу назад. С другой стороны, она может нарочно сейчас пудрить мне мозги, чтобы отвлечь. Что если она неожиданно закричит и позовёт на помощь?

– А что случилось с твоим другом? – спрашивает девочка, как будто я не представляю для неё никакой угрозы. – Вы бежали от Святых?

Разумеется, я не собираюсь говорить ей о сирдах.

– Да, – вру я вполне себе убедительно. – Они напали на нас в Сальшане, когда мы пытались выйти из деревни. Мой друг где-то там, лежит раненый. Я обещала принести ему лекарство.

– Папа не позволит тебе забрать лекарство.

– Знаю… Но оно мне очень нужно.

– И если мы его не отдадим, ты убьёшь нас?

Я ужасаюсь тому, как легко она это продположила вслух. Словно произнесла что-то очень обыденное.

– Нет, – отвечаю я. – Предпочитаю сохранить силы на особый случай.

– Такой как убить парочку Святых. Я помню.

Беседа слишком затянулась. Мне жизненно необходимо поторапливаться.

– Я не могу дать тебе лекарство, – сообщает мне девочка. – Потому что нам самим не хватает достаточно целебных средств для раненых.

– Откуда у вас раненые?

– Кого-то ранили Святые, когда те оказали сопротивление, но смогли сбежать, на других напали чудища. Святые однажды пришли для того, чтобы потушить факелы.

Я содрогаюсь, хотя должна бы уже привыкнуть к подобным ужасам. Искренне сочувствую муттанцам.

Но у меня нет выбора.

Замечаю на столике около кровати, на котором стоит горящая свеча, освещающая деревянную комнату, небольшой кинжал. Он выглядит дряхло. Словно его изготовили наспех, однако по-прежнему может маломальски выполнять свою функцию. Воздух здесь влажный, поэтому я замечаю какие-то тёмные пятна в углах на потолке, а в ноздри проникает запах сырости, больше отдающий вонью гниющего дерева. Совсем ненадёжная конструкция домика.

Потребуется лишь мгновение для того, чтобы я схватила кинжал, но что дальше? Не могу же я вырваться наружу, ведь прямо у двери стоит не самый дружелюбно настроенный мужчина. А может их там больше. Окно расположено с другой стороны, так что улицу перед самим домиком и то, что там происходит, я не вижу; через заляпанное и запылённое стекло видно лишь какое-то тусклое большое пятно, похожее на подножие горы. А учитывая то, что Муттан находится на горной местности, вполне возможно, что это оно и есть.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

Девочка отвечает сразу, как будто ждала этого вопроса:

– Соланж.

– Соланж, ты очень услужишь всей Шиэнне, если поможешь мне. Ты ведь ненавидишь Святых?

– Да.

– И я их ненавижу. Они отняли у меня дорогих мне людей. Думаю, с вами они поступили так же. И мне сейчас очень нужна твоя помощь.

– Они велели тут же сообщить им, если мы вдруг обнаружим девушку с яркими голубыми глазами, больше отдающими в серый. Девушку в шарфе. Они говорили о тебе, верно?

Я поджимаю губы, не зная, в какое русло повернёт эта ситуация, если я скажу правду.

– Что же ты такого натворила, что они хотят тебя? – спрашивает Соланж, и в её голосе действительно звучит любопытство.

– Они боятся меня, вот и хотят.

– А почему они тебя боятся?

Потому что я на них не похожа.

Мотаю головой, решив оставить большую часть откровений при себе.

– Я украла у них кое-что важное, – нахожусь я с ответом. –