Истории мертвого дома - Ульяна Лобаева

поступил на математический факультет. На гитаре играл, туризмом занимался — у него и разряд был, он в горы ходил. Девчонки толпами бегали. Мы все думали, он далеко пойдет. Брат и сестра немножко завидовали ему, и даже думали, что я его больше любила… А может, так и было, чего уж теперь!

Бабушка снова взялась за ножик и с хрустом отрезала подберезовику ножку.

— А «это» с ним случилось, когда он начал на кладбище ходить. Сначала-то он участвовал в поисках, раскопках — на местах боев в Великую Отечественную выкапывали останки, устанавливали, ежли получалось, имя, искали родню, хоронили, как положено. А потом он увлекся обычными могилами, особенно заброшенными. Зачем-то раскапывал историю того, кого тут упокоили, фотографировал захоронение, каталог какой-то составил. У него целый архив скопился, я его в подпол снесла. Однажды он вернулся с кладбища сам не свой и все повторял имя, которое прочел на памятнике — Прасковья Ильинична. Ночью, помню, проснулась, а он сидит, как болванчик качается, и шепчет: «Прасковья Ильинична, Прасковья Ильинична». И вот с того и пошло, что он помешался. Искал эту бабку по архивам, ездил даже куда-то в Курскую область. А потом мне из милиции позвонили — уехал он в соседний городок, вроде бы там жила ее дальняя родня, нашел этих людей и перепугал их досмерти. Они ее и знать не знают, какая-то прапрабабка она им, а он в дверь колотился с фотографией ее могилы и все спрашивал, положили ли ей медную пуговицу в гроб. Они вот милицию-то и вызвали, а те приехали, посмотрели — он совсем уже не в себе. Так он попал в больницу первый раз. Мне врач-то потом говорил, чтоб я не казнилась, я ведь себя винила, что не отвратила его от этих кладбищ, что была в нем уже предрасположенность, рано или поздно все равно бы выстрелило. Так что бросьте эти тетрадки! А ты, Настя, повзрослее, поумнее, зачем мальчишке потакаешь!

Но Настю, как и меня, история с кладбищами только взбудоражила, и скоро мы снова залезли на чердак и достали одну из тетрадей дяди Володи.

— В общем, это истории ему наплели мертвецы, — хихикнула Настя. — Так даже интереснее!

— Между прочим, он свихнулся от этих кладбищенских сказок, — ухмыльнулся я. — Не боишься тоже… того этого?

— А ты? — Настя лукаво улыбнулась и толкнула меня плечом.

— Ладно, давай следующую!

Страна вкуса

Катя приняла из рук старшего смены кислотно-оранжевую жилетку.

— Ну, в общем-то, почти все. Ребята у нас тут дружные, тебе понравится, — сказал он, тепло улыбаясь.

Она выдавила скупую улыбку и покосилась на шеренгу банок со шпротами за его спиной. Катя представила, как в горло льется приторное рыбное масло и вздрогнула.

Всего две недели назад она работала в детском развивающем центре «Лапландия», расположенном в новеньком квартале бизнес-класса. Платили ощутимо выше, чем по городу, очевидно, развитие бизнес-детей шло по какому-то особенному пути. Комнату Катя снимала у богомольной старушки, которая при случае подкармливала ее сырниками и называла дочкой.

Жизнь перестала быть прекрасной, когда в «Лапландию» зашла дева неописуемой красоты с преувеличенно высокими скулами и невероятно пухлыми губами. Лицо девы, словно вылепленное ангелами, не нарушила и тень беспокойства, когда ее белокурый мальчик принялся трясти что есть мочи антикварный комод. Опасно накренился кораблик в бутылке и запрыгали деревянные статуэтки из грубого необработанного дерева. И кораблик, и фигурки моряка и маячной башни заскользили к краю.

— Зайчик, не надо, — равнодушно бросила мамаша.

Катя бросилась спасать комод и дизайнерские побрякушки, вклинившись между пацаном и комодом.

— Мальчик, нельзя трогать этот ящик!

Но в мальчишку словно бес вселился — он больно ударил кулачками Катю в живот и закричал:

— Сука! Сука! А ну, пшла отсюда! Сука!

Пацан нагнулся, угрожающе выставил голову в золотистых вихрах, словно бык, и отошел на пару шагов.

— Успокойте мальчика! — воскликнула Катя.

— У вас тут развивающий центр, вот ты и успокаивай, — пожала плечами пухлогубая нимфа. — Зря, что ли, я его привела.

Пацан с разбегу ткнулся головой Кате в живот, и она едва успела прикрыться руками. Мальчишка ударился о косточку на ее запястье и заревел:

— Мама, она меня бьет! Она меня стукнула!

Лицо повернувшейся на крик мамаши было похоже на морду змеи с неподвижными перед броском глазками. К Катиному несчастью, именно в этот день сломалась камера в холле, и доказательств она не добыла. Мамаша нажаловалась на нее везде, где только смогла, звонила даже в Роспотребнадзор. Приходил и отец семейства, долго сыпал угрозами и напоследок взял Катю за ворот платья и чувствительно потряс. Хозяйка детского центра выдала Кате хорошее выходное пособие, с сожалением сказав напоследок:

— Слушай, извини. Я тебе верю, но родители этого говнюка грозятся пойти в полицию, если я тебя не уволю. А доказательств у нас, сама понимаешь…

— Да на нем ни синячка, ни царапинки! — возмутилась Катя.

Хозяйка покачала головой, глядя мимо нее на кораблик на комоде, лишенный банки.

И, не дав передохнуть, жизнь ударила под дых второй раз, когда бабулька божий одуванчик скоропостижно скончалась на диване, глядя «Мужское и женское», а хмурый лысый мужик, ее сын, дал Кате сутки, чтоб собрать пожитки и убраться. Когда она вытаскивала чемодан и сумку, наследник выкинул в подъезд и бабкину кошку Маруську.

— Эй, вы чего! — возмутилась Катя. — Это же домашняя кошка, она не гуляет!

— На кой черт она мне нужна! — буркнул мужик и захлопнул дверь.

Маруська уставилась на нее круглыми зелеными глазами, и Катя вздохнула.

Такую же дешевую комнату с доброжелательной бабулей искать было некогда, и Катя сняла однокомнатную квартиру. Кошка перекочевала к ней, хоть Маруську и приходилось прятать в шкаф, когда приходила квартирная хозяйка — она была против животных в доме. После оплаты нового жилья денег осталось впритык, и Катя согласилась на первую же работу, где обещали неплохую зарплату — сборщицей на склад крупного продуктового ритейлера «Страна вкуса».

Она приехала в большой складской комплекс, где вместо собеседования ее протащил по секциям с продуктами старший смены Денис. Показал тележку, сканер, спросил:

— Ну что, остаешься?

Катя пожала плечами и кивнула. Денис вытащил из пластиковой папки толстенькую пачку листов и протянул ей:

— Договор. Ознакомься. Можешь взять домой почитать.

Катя хмыкнула:

— Да ладно, тоже мне «Война и мир».

Она быстро пробежала глазами строчки о самом важном — размере зарплаты, графике и должностных обязанностях. Все было так, как озвучили по телефону.

— Давай ручку, подпишу!

— Может, все-таки дома почитаешь… — промямлил было Денис, но Катя закатила глаза:

— Там есть строчка