Военно-медицинская академия в моей жизни - Борис Иванович Жолус

Алексея Петровича». Это был год 125-летия кафедры. Коллективом была проведена научно-практическая конференция, изданы труды Академии: «Достижения и перспективы развития военной гигиены». Труды Военно-медицинской академии. Том 244 / Под ред. Жолуса Б.И. – СПб.:1996.-206 с. Представление к имени Доброславина А.П. было третьей попыткой воздать долг основоположнику отечественной гигиены, выдающемуся гигиенисту, общественному деятелю, патриоту. К большому сожалению, присвоение имени не произошло.

На втором этаже главного здания находится вход в единую большую приемную – это из неё пять окон смотрят на статую Гигиеи. Направо расположен кабинет начальника Академии, налево – его заместителя.

Курсантом 4 курса с занятий я был вызван срочно в приемную начальника Академии без объяснения причины. Что можно было подумать? Но поскольку грехов за мной не числилось, особой тревоги я не испытывал. Оказалось что фотокорреспондент журнала «Здоровье» Владимир Кузьмин ко Дню Советской Армии и Военно-Морского Флота готовит материал об Академии. Для снимков вызвали ленинских стипендиатов. С этим фотокорреспондентом мы поехали на кафедру физиологии подводного плавания и аварийно-спасательного дела. У аппарата определяющего содержание кислорода в воздухе подводной лодки (морская тематика) был сделан снимок. Журнал «Здоровье» № 2 1970 года вышел с фотографиями четырех ленинских стипендиатов – слушателей Военно-медицинской ордена Ленина Краснознаменной академии имени С.М. Кирова.

Курсантом в кабинете начальника академии пришлось побывать один раз. Члены комитета комсомола факультета подготовки врачей для ВМФ создали «Клуб интересных встреч». На встречи с курсантами и слушателями, приглашали заслуженных людей, ветеранов Великой Отечественной войны. Обратились с приглашением и к начальнику Академии генерал-полковнику медицинской службы профессору академику АМН, лауреату Госпремии СССР Иванову Николаю Геннадьевичу (1918-1994). Николай Геннадьевич скромно отказался от приглашения.

Уже, будучи преподавателем и специалистом в области гигиены водоснабжения кораблей, был включен в состав авторской группы для написания раздела в солидном научном труде «Атлас океанов. Человек и океан». – СПб.: Гл. управл. навигации и океанографии,1996.-319 с. Это была серьезная и ответственная работа, её возглавил начальник Академии. Мой небольшой вклад состоял в написании раздела об океане как источнике пресной питьевой воды. Коллега гигиенист А.А. Берёзин (1937-1987) создал раздел «Опасные морские обитатели».

Николай Геннадьевич дважды собирал коллектив авторов в своем кабинете, контролировал ход написания труда. Книга создавалась трудно и долго, вышла уже после смерти начальника Академии. Авторы претендовали на Государственную премию, но, увы, не состоялось.

В кабинете начальника Академии в 1988 году мне были вручены последние офицерские погоны полковника медицинской службы. Их вручал генерал-лейтенант медицинской службы профессор, член-корреспондент РАМН Яковлев Герман Михайлович. При вручении он не обещал генеральских должностей и погон ни мне, ни ещё одному из моих коллег.

Уже в должности начальника объединенной кафедры общей и военной гигиены с военно-морской и радиационной гигиеной с начальником Академии генерал-полковником медицинской службы профессором Шевченко Ю.Л. мне пришлось решать кадровые вопросы. Испрашивалось мое мнение в отношении трудоустройства предшественника по кафедре общей и военной гигиены – полковника медицинской службы доцента Л.П. Терентьева и одновременно полковника медицинской службы профессора Скорнякова В.В. – начальника НИЛ-7. Мое мнение было принято и решение состоялось.

В кабинете заместителя начальника Академии пришлось бывать даже реже. Запомнились два случая. С генерал-лейтенантом медслужбы Дроновым В.Н. мы возглавляли комиссию по вопросу о возможности предоставления статуса ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС сотрудникам кафедры военно-полевой терапии Академии. Кафедра в апреле 1986 года приняла и провела тщательное обследование нескольких десятков жителей из Припяти, подвергшихся радиоактивному воздействию. Среди них не было лиц с острой лучевой болезнью. После обследования, длившегося примерно неделю, все были выписаны. Однако сотрудники кафедры, считая себя облученными в связи с контактами, с упорством требовали предоставления им статуса ликвидаторов и соответствующих льгот. Комиссия была образована после реакции из администрации Президента РФ, куда сотрудники написали письмо. Зная законодательную базу проблемы лиц, подвергшихся облучению при ликвидации аварии (Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» №1244-1 от 15 мая 1991 года), мне пришлось убеждать не только сотрудников кафедры, но и членов комиссии в том, что сотрудники не подпадают под положение о статусе ликвидатора, определенным данным законом. Процесс был трудным и долгим, но завершился правозаконным решением.

Уже после увольнения из Вооруженных Сил меня как председателя диссертационного совета приглашали на заседания. В одном из таких посещений Санкт-Петербурга я заходил в кабинет заместителя начальника Академии генерал-майора медицинской службы профессора Корбута В.Б. для решения текущих вопросов.

На втором этаже центральной части главного здания расположен конференц-зал, можно сказать второй или малый зал Ученого совета. Он небольшой, на его стенах установлены доски с фамилиями выпускников Академии, золотых медалистов разных лет. В этом зале проходили заседания государственной экзаменационной комиссии, другие совещания.

И ещё один кабинет в этой части здания находился в переходе из центральной части в левое крыло главного. Кабинет принадлежал заместителю начальника Академии по учебной и научной работе. Мне приходилось в этом кабинете с его хозяином генерал-майором медицинской службы профессором Самойловым В.О. решать описанный выше кадровый вопрос, а также участвовать в ряде совещаний.

Владимир Олегович на втором курсе у меня преподавал нормальную физиологию на кафедре И.П. Павлова – первого Нобелевского лауреата России. У нас были добрые отношения. Я считаю, что его незаслуженно обидели, ограничив работу на военной службе. Радует то, что он вернулся в Академию и возглавил свою родную кафедру, где он продолжает трудиться.

Следующим хозяином данного кабинета стал генерал-майор медицинской службы профессор Новиков В.С. Василий Семенович – личность сложная и противоречивая. Его научная поступь была связана с некоторыми доказанными нарушениями в статистических данных исследований. Другая особенность проявлялась в чрезмерно многочисленных публикациях в ряде сборников научных трудов и конференций. Такая избыточная научная плодовитость.

Главное здание Академии имеет два крыла. В XIX веке в них кроме административного аппарата располагались комнаты для проживания слушателей. В новой истории в помещениях левого крыла функционировала поликлиника Академии, в правом крыле располагались отделы учреждения (финансовый, кадров, строевой, научный, учебный и другие).

К главному зданию Академии я сохраняю теплые чувства, сравнимые с отношением к собственному жилищу.

Часть II. Кафедры моего труда

Зарождение кафедры гигиены в академии

История Академии свидетельствует о том, что основание самостоятельной кафедры гигиены происходило крайне трудно. Так, ещё в начале XIX века, в 1805 году, приглашённый из Европы крупный учёный Иоган-Петер Франк (1745-1821), предложил проект Устава академии, который предполагал, в частности, преподавание гигиены. Новый Устав 18 декабря 1806 года был высочайше утверждён, однако уже 20 декабря действие Устава было приостановлено «в