Рожденный, чтобы жечь! – 3 - Дмитрий Лим

Лена застонала и прикрыла лицо руками. Я подозревал, что сейчас услышу очередной монолог о том, что Боря — безответственный идиот, который думает только о себе. Но Лена лишь пробормотала что-то нечленораздельное и отвернулась. Видимо, даже у нее запас ругательств иссяк.

— Пойдём дальше? — предложила Петрова, поглядывая то на «мясных», то на Лену. — У нас ещё три места, по идее…

Лена молча кивнула, поправляя выпавшую из прически прядь волос. Ее обычно светлое лицо теперь казалось болезненно-серым, а в глазах плескалась усталость, выдававшая пережитое напряжение.

Мясной Фарш, как всегда, вяло плелись в хвосте, периодически спотыкаясь и бормоча что-то невнятное. Казалось, их даже не особо заботило происходящее вокруг. Главное, чтобы рядом был кто-то, кто скажет куда идти и что делать. Боря же, наоборот, казался бодрым и полным энергии. Видимо, идея с шаурмой придала ему сил.

Он шел впереди, размахивая своими кулаками, и осматривал окрестности. Иногда он даже пытался шутить, но его юмор, как всегда, был специфическим и понятным далеко не всем.

В итоге, дошли до последней точки на карте, и это оказался заброшенный склад йогуртовой продукции на окраине города. Здание выглядело мрачно и неухоженно. Окна были выбиты, стены исписаны граффити, а вокруг валялся мусор. Даже днем это место выглядело зловеще, а уж ночью и подавно.

Петрова, казалось, занервничала. Она остановилась перед входом и несколько раз глубоко вздохнула. По ее лицу было видно, что она сомневается, стоит ли им вообще сюда заходить. Лена молча стояла рядом, глядя на кинотеатр с каким-то мрачным любопытством. Мясной Фарш просто замерли на месте, ожидая дальнейших указаний. Боря же, как всегда, был невозмутим.

Ну вот, а я…

Прищурившись, начал осматривать само здание. Не знаю, что именно мне не понравилось в этой местности, но чувство «дежавю», было уж каким-то слишком сильным. И вскоре я понял, что именно привлекло моё внимание. Чернота. Она была повсюду.

В некотором роде такая же, какую я видел в больнице, когда болела мама Бориса.

«Боря, — обратился мысленно к своему тирану. — Здесь что-то большое и темное».

Истязатель только было, вспомнил про какой-то «мем» про черного властелина, знал бы я ещё что это такое, но быстро реабилитировался и начал задавать правильные вопросы.

«В смысле, темное? — мысленно отозвался Боря, нахмурив брови. — В смысле, как негр в темной комнате?»

Я закатил глаза. Ну вот, опять началось. Даже в такой момент он найдет способ пошутить.

«Нет, Боря, — постарался я сохранять спокойствие. — Темное в смысле… злое. Как будто здесь сконцентрировалось много негативной энергии. Как будто здесь кто-то умер. Или… что-то намного хуже. Ты чувствуешь это?»

Боря на секунду замолчал, а потом медленно помотал головой.

«Как я могу хоть что-то почувствовать, если я и не маг вовсе? — признался он. — Я если честно, малой, вообще не понимаю, почему я не попадаю под контроль кукловодов. Ты ведь не всегда держишь на мне свой „фокус-покус“. Или как эта херня называется?»

«Для меня это тоже остается загадкой, — спокойно ответил я. — В общем, в этом здание что-то не так. Повсюду энергия, как та, которую я видел в больнице. Когда из людей высасывали жизнь. Только она больше, раз в сто».

Боря нахмурился, глядя на заброшенный склад. Хоть он и не чувствовал того, что чувствовал я, однако моё беспокойство заставило его задуматься. Он никогда не игнорировал мои предупреждения, даже если и не понимал их до конца. В конце концов, именно благодаря мне он столько раз выходил сухим из воды.

— Ладно, ребят, — сказал Боря, обводя взглядом остальных. — Тут такое дело… я чувствую…

Тут он врал. Я велел ему сказать, что это он чувствует, мол, тут дело гиблое, но идти туда придётся. А то если он укажет на фамильяра… то быть беде. Ещё подумают, что не нужно, а мне потом расхлёбывать последствия.

— Что-то типа… очень плохой энергии. Так что предлагаю быть предельно осторожными. Мясной Фарш, вы как всегда сзади, если что — прикроете. Петрова, Лена, вы со мной. И никаких геройств, договорились?

Петрова и Лена кивнули, обменявшись взглядами. Было видно, что они тоже чувствуют напряжение, которое висело в воздухе. Даже Мясной Фарш казались более собранными, чем обычно.

Боря осторожно толкнул покосившуюся дверь склада, и та со скрипом отворилась, впуская их внутрь. В нос сразу ударил запах гнили, плесени и какой-то странной химической примеси. В полумраке склада едва можно было что-то разглядеть. Сквозь разбитые окна пробивались редкие лучи солнца, освещая лишь небольшие участки пола, усыпанного мусором и осколками стекла.

— Аккуратнее под ноги, — предупредил Боря, продвигаясь вглубь склада. — Тут можно легко подвернуть ногу или что-нибудь похуже.

Они медленно шли, стараясь не шуметь. В тишине склада было слышно лишь их собственное дыхание и тихий шелест крыс, шныряющих в темноте. Внезапно Лена остановилась и указала на что-то, лежащее в углу.

— Смотрите, — прошептала она. — Что это там?

Боря и Петрова подошли ближе и увидели, что в углу лежит груда одежды, а рядом валяется пустая бутылка из-под йогурта. Одежда принадлежала студентам.

— Кажется, мы нашли их, — тихо сказала Петрова. — Но где они сами?

В этот момент откуда-то из глубины склада раздался тихий стон. Все замерли, прислушиваясь. Стон повторился снова, на этот раз громче и отчетливее.

— Там кто-то есть, — прошептала Лена. — Надо проверить.

Боря кивнул и жестом показал всем остальным двигаться за ним. Они осторожно пошли на звук, пробираясь между штабелями пустых коробок из-под йогурта. Вскоре они вышли в большой цех, где когда-то, видимо, производили йогурт. Теперь же здесь царил полный хаос. Оборудование было сломано и разбросано по полу, стены были исписаны непонятными символами, а в воздухе витал тяжелый запах гниения.

В центре цеха они увидели несколько фигур, скорчившихся на полу. Это были работники этого гиблого места. Но выглядели они ужасно. Их лица были бледными и измученными, а глаза смотрели в никуда. Они бесцельно бродили по цеху, словно марионетки, лишенные воли.

— Что с ними случилось? — прошептала Петрова, глядя на работяг с ужасом. — Они как будто… не живые.

— Это все Кукловод, — мрачно сказал Боря. — Он забрал их волю и превратил в своих марионеток.

В этот момент одна из фигур подняла голову и посмотрела