История твоего «Я». Вся правда о deepfake - Андрей Владимирович Курпатов

могли ни есть, ни пить, ни дышать. Все питательные вещества мы получили из материнской крови. С ними до нас докатывались и все её гормональные реакции стресса, усталости. Мы чувствовали отголоски её внутреннего состояния, её переживаний, её боли.

Станислав Гроф считал, что у желанных детей и при здоровом течении беременности формируется хороший потенциал психики. Если же мама ребёнка страдала, то эта её боль словно бы записывалась нам на подкорку.

Конечно, это не может быть правдой – бо́льшую часть беременности мозг ребёнка ещё только формируется и вряд ли может что-то в себя «записать». Но как показывают современные данные, психологическое состояние матери может существенно влиять на реализацию тех или иных генетических программ ребёнка.

Всё зависит от того, какие органы в данный момент у ребёнка созревают:

• одно дело, когда какой-то отдел мозга младенца формируется, когда мама ребёнка находится в стрессе, а в её крови полно кортизола;

• другое – когда формирование этого же отдела совпадает по времени с моментом радости и спокойствия матери, а в её крови и, соответственно, в крови ребёнка сплошные эндорфины с окситоцинами.

Так или иначе, после первой базовой перинатальной матрицы наступает очередь второй (БПМ-II). По С. Грофу, это матрица переживаний от первых родовых схваток до раскрытия шейки матки – его пациент погружается всё глубже в свой галлюциноз, где испытывает чувство напряжённого противостояния и борьбы.

В родах период схваток, как известно, может быть достаточно длительным – не месяцы, конечно, но долгие часы. И всё это время ещё нерождённый младенец испытывает не только давление, но и нехватку кислорода, питательных веществ.

Плод инстинктивно вырабатывает гормоны, которые призваны приостановить схватки, умиротворить возникающее напряжение. Но одновременно с этим организм мамы, объятой страхом перед предстоящими родами, напротив, воздействует на плод гормонами стресса, которые ускоряют роды.

Вот почему С. Гроф считал, что вторая базовая перинатальная матрица формирует у ребёнка будущее ощущение, «роль жертвы», не способной противостоять внешним силам. И неважно, идёт ли речь о физическом или психологическом насилии, но и о «насилии» жизненных обстоятельств.

Так или иначе, в этом противоборстве организм матери – Великой Матери, как сказал бы, наверное, Карл Юнг, – с неизбежностью побеждает, сам или с помощью медицинской стимуляции.

Как, в свою очередь, говорил Иван Петрович Павлов, анализируя свои экспериментальные неврозы: не существует «психического типа нервной деятельности», который мог бы выдержать любое давление.

В уже сознательном возрасте, если верить С. Грофу, эти последствия второй матрицы проявляются обидой и гневом, а также страхами замкнутого пространства и чувством беспомощности. В галлюцинозе пациенты Грофа ощущали себя на этой фазе заключёнными или грешниками, попавшими в ад.

Дальше следует третья – крайне драматическая – базовая перинатальная матрица (БПМ-III): в родах – это прохождение ребёнка по родовым путям, а с точки зрения трансперсональной психологии – это первый опыт сознательного преодоления.

Здесь ребёнок уже не просто испытывает кислородный голод, он переживает фактическую асфиксию, удушье. Его тело сдавлено до предела, а огромный мышечный поршень диафрагмы, пока его мама тужится, буквально втискивает его через шейку матки во влагалище.

Станислав Гроф считал взрослыми эквивалентами этой фазы – половую гиперчувствительность, садомазохизм, с одной стороны, и стойкость жизненной позиции – с другой. Если мама помогла младенцу быстрее пережить эту фазу, он не будет страдать от одиночества и чувства несостоятельности, если нет – то он будет патологически бояться предательства.

Наконец, наступает черёд четвёртой матрицы (БПМ-IV), которая приносит чувство освобождения. Но вместе с тем это и чувство тотального разрыва: ребёнок появляется на свет в абсолютно чуждом ему, незнакомом мире.

Он теперь один на один с ним – даже дышать он должен теперь сам. Он словно рыба, выброшенная на берег обезумевшей морской стихией, – ему холодно, он хватает ртом воздух, он словно бы умирает.

Хотя на самом деле его жизнь только началась. Это смерть и одновременно рождение – архетипичный образ всех мировых религий и знаменитого «пути героя», который Джозеф Кэмпбелл, вдохновившись тем же К. Юнгом, описал в своём знаменитом «Герое с тысячей лиц».

Впрочем, теперь путь подлинный, свой собственный «путь героя» ему только предстоит пройти.

Расчёт вероятностей

Ощущение «самости» – это процесс вывода наиболее вероятных перцептивных предположений.

АНИЛ СЕТ

Факт рождения – лишь начало долгого путешествия. И можно даже сказать, что это первое начало – первое из многих будущих. Ребёнку ещё только предстоит обрести самого себя в новом для него мире.

Кажется, что тут всё просто – ну вот мы родились, сейчас ещё чуть-чуть подрастём и превратимся в нормального ребёнка, а потом и во взрослого человека. Этот процесс кажется нам поступательным.

Но подумаем об этом иначе: родилось тело, внутри которого есть устройство, которое должно научиться этим телом управлять. Это устройство в нас, как нетрудно догадаться, – мозг.

Мозг ребёнка – это огромное множество нейронов. Их, как мы теперь знаем, почти в два раза больше, чем нейронов в мозге взрослого человека.

То есть мы рождаемся с избытком управляющих элементов, лишь часть из которых будет использоваться в дальнейшем, а остальным предстоит исчезнуть.

Вдумайтесь в это: если наш мозг – это мы, то где-то половину изначальных и потенциальных «себя» мы растеряем к моменту своего совершеннолетия.

Потом кто-то будет спрашивать: мол, а как мне понять себя, каков я настоящий? И сам этот вопрос в таком контексте звучит как минимум странно. Впрочем, это лишь один из множества парадоксов нашего «я». Так что держитесь крепче!

Сам наш мозг слеп, глух, нем – подставьте любое слово, всё будет правильно, – он расчётная структура, а вовсе не «чувствующий орган». Это легко понять, если представить, как он лежит в черепной коробке, скрытый ото всех внешних воздействий.

Через специальные отверстия в черепе – от центральных отделов мозга к поверхности тела – протянуты специальные кабели, которые способны получать сигналы и отправлять их обратно к органам тела. Эти кабели – черепно-мозговые нервы, спинной мозг со спинномозговыми нервами.

Всего у мозга 12 пар черепно-мозговых нервов – зрительный, обонятельный, лицевой, тройничный, блуждающий и т. д., – которые отвечают за иннервацию кожи головы и мимической мускулатуры, а также включают в себя детекторы фотонов, химических веществ и механических воздействий.

Через самое большое отверстие, расположенное в основании черепа, выходит спинной мозг. Он тоже скрыт – его «черепом» является внутренний канал нашего позвоночника, и от него, в свою очередь, отходит ещё 31 пара нервов.

Спинномозговые