Жизнь, которую я изменю-3 - Кицунэ Миято

— Но ведь у Ханаби, кажется… — растерянно протянул Кимимаро.

— Младшая сестра Хинаты — девочка, — покачал головой Неджи. — И это многое меняет. Печать ставится довольно болезненно. И чем больше возраст и более развит бьякуган, тем больней. Когда Ханаби было пять, Хиаши-доно уже успел разочароваться в Хинате, поэтому не стал ставить печать младшей дочери, у которой бьякуган превосходил по развитию тот, что был у Хинаты в то время. Но Ханаби сейчас практически не выходит из деревни. Те два года работы в команде с Казуки и тем бесклановым ирьёнином под руководством Масая-сенсея — это единственное время, когда она была относительно свободна. Ставить печать сейчас — значит подписать Ханаби смертный приговор, хотя Хиаши-доно грозится это сделать, так как в свои почти двадцать лет она всё ещё не выбрала мужа из клана. Но в клане Хьюга Ханаби сейчас третья по силе после меня и Хинаты, то есть, считай, вторая, так как Хината уже списана в запас.

— А что их отец?

— Хиаши-доно уже настигло время увядания, — ответил Неджи.

— Не могу ничего тебе посоветовать, — хмыкнул Кимимаро, пожав плечами, — но скажу, что по традиции моего клана, в котором я когда-то родился, меня держали в клетке, чтобы я был более диким и агрессивным.

— Клана Кагуя из Кровавого Тумана, — без вопросительной интонации сказал Неджи. Историю друга он узнал ещё тогда, когда считал Кимимаро своим соперником, но всё равно каждый раз ей поражался.

— Да… — согласился Кимимаро. — Что ж, мне пора. Увидимся после того, как ты станешь самым главным в своём клане.

* * *

— Поздравляю, Неджи-онии-сама, — после церемонии передачи полномочий к нему подошла Ханаби, и Неджи царапнуло это уважительное обращение. Ещё вчера кузина говорила «нии-сан» или звала просто по имени. А ещё через неделю младший сын по традиции побочной ветви будет вынужден обращаться к нему и брату по всей строгости кланового этикета. В желудке словно шевельнулась холодная змея, и Неджи решил, что эту неприятную мысль стоит заесть. Тем более, что волнуясь перед церемонией, он не смог проглотить ни кусочка из того, что наготовила Хината.

— Не волнуйся, всё ещё горячее, — улыбнулась жена, когда Неджи изъявил своё желание подкрепиться. — Я сложила еду в специальный горшок, который долго всё горячим сохраняет. Мне его Наруто на день рождения подарил, сказал, что это новинка у них, они долго над фуиндзюцу для такой посуды работали, а ты тогда как раз на миссии был. Всё хотела попробовать, да как-то не получалось…

Неджи задумчиво кивнул: Хината родилась двадцать седьмого числа, в последний томобики года, а он вернулся в Коноху только два дня назад, уже после Нового года. Впрочем, глава не может брать миссии и обычно не покидает селения, чтобы управлять кланом. Только во время войны это правило не действует. Так что в обозримом будущем прошедшая миссия была последней.

Неджи жевал, смотрел на «чудо-горшок», который нахваливала жена, и проваливался в воспоминания. Время летело неумолимо. Казалось, ещё вчера он тренировал свою команду, в которую входили Учиха Юи, Абураме Шотэн и Инузука Боко, а с той поры, как ребята показали себя на экзаменах в Стране Воды, пролетело четыре с половиной года. Боко уже вышла замуж. Да и Нара Шикару — ученица Саске — неплохо выступившая на тех же соревнованиях, тоже уже года полтора как замужем за Таро, одним из младших братьев Кимимаро.

Больше учеников Неджи не брал, было не до того — он много тренировался, брал серьёзные миссии, зарабатывал деньги для семьи, а теперь статус главы клана не позволит взять команду генинов, даже если он и захочет. Вот у тех же Саске и Наруто уже была третья или даже четвёртая команда — в последний набор к Наруто попала девочка из побочной ветви Хьюга. Неджи сделал мысленную пометку разузнать об этой куноичи побольше и самому проверить её способности.

— Сегодня Ханаби обратилась ко мне «онии-сама», — сказал Неджи Хинате.

— Традиции, — опустила голову жена и посмотрела в сад, где играли их близнецы. — Церемония разделения, да?

— Я знаю, что это такое, носить проклятую печать, — поджал губы Неджи. — Я первый из главной семьи, кто почти двенадцать лет носил её. И постоянно чувствовал себя птицей в клетке.

— Теперь ты — глава клана, — Хината посмотрела ему прямо в глаза, и по упрямо сжатому рту и чуть нахмуренных бровям Неджи прочёл решимость жены разделить любое его решение. На самом деле любое.

* * *

Во второй тайан года выпал первый снег, тонким белым налётом покрыв всю Коноху. Первый снег — символ чистоты и новых свершений.

— Тоо-сан, а что ты делаешь? — спросил Ханзаши, застукав Неджи сидящим на ступеньках энгавы с прутиком в руке, которым он бездумно водил по земле на заднем дворе их дома.

— Я… наверное, сочиняю хайку-дзисэй, — хмыкнул Неджи.

— Хайку-дзисэй? А что это? — присел рядом сын.

— Когда шиноби умирает, он должен оставить послание миру в виде стихов хайку или танка, это называют «дзисэй но ку».

— Но ты… Ты же не умираешь? — испуганно посмотрели на Неджи светло-серые глаза.

— Нет, я не умираю. Но сейчас подумал о том, что в данный момент умирает старый клан Хьюга.

— Клан? — удивлённо заморгал Ханзаши. — Но… Что ты имеешь в виду, тоо-сан?

— Первый снег выпал, и можно начать жить с чистого листа*, — продекламировал Неджи то, что пришло ему в голову. — Я хочу поступать правильно и не собираюсь, подобно Кагуя, держать тебя в клетке.

— Я ничего не понял, — с извиняющей улыбкой пробормотал Ханзаши.

— Это не страшно, — поднял голову Неджи, затаив дыхание, наблюдая, как тучи начали рассеиваться и луч солнца осветил тёмную макушку сына, а потом и весь двор. Словно боги давали ему своё благословение.

* * *

Вечером в большом общинном доме, где должна была случиться очередная церемония, на этот раз «церемония разделения», собралась большая часть клана. Неджи обвёл взглядом сидящих мужчин и редких женщин и тихо выдохнул. Как же это не было похоже на посиделки в клане Учиха. Конечно, их гораздо меньше, но…

Почему же так? Неджи снова посмотрел на