Святые и Убийцы - Фэя Моран

– Да. Теперь я уверена. Мои родители не могли бежать, поэтому мы здесь с Дарки и остались… Есть только один способ открыть Порты в другие королевства и сделать Шиэнну свободной… Должно быть, и тот сирд, напавший на Бофру много лет назад, был… – я поворачиваю голову в сторону выхода из пещеры, как бы указывая на Тупицу, – ею. Скорее всего, больше их нет. Это ведь странно. Будь их так много, как нам рассказывали, исходя из своих предположений, нападения совершались бы очень часто.

– Но Нура… У неё ведь есть детёныши.

Я открываю рот от удивления. Вот же марид!

– Значит, есть и самец, – говорим мы одновременно.

Как мы раньше об этом не задумались?

– Думаешь, он где-то здесь? – спрашивает Керан.

– Не знаю. Сомневаюсь. Будь он здесь, как я и говорила, мы бы его, скорее всего, увидели бы хоть раз.

– И что по-твоему значит существование ещё одного сирда?

– Может, я должна попробовать оседлать и его?

– Если самка такая большая и опасная, мне кажется, самец во много раз хуже.

– Проверим на теории?

Попытавшись отшутиться, я ощущаю кожей, что Керану сейчас не до шуток.

– Как бы там ни было, – вздыхаю я после небольшой паузы, – теперь полагаться больше не на кого. Всё полетело в одно место после того, как Сэнах нас предал. Должно быть, его напоили ядом ранее, чтобы выведать о местоположении Гривинсхада… А может и в момент предательства он уже был под его влиянием. Мы уже не узнаем… Теперь остались только мы, Керан. Я, ты, мой сирд и… Дарки. Я надеюсь, он в порядке.

– Я знаю, чем мы займёмся прямо сейчас.

Наклонив в интересе голову, спрашиваю:

– Чем?

– Спасём твоего брата.

* * *

Не уверена, что Тупица принимает Керана как друга. Но, по крайней мере, она не нападает на него, пока я нахожусь верхом.

Керан летит рядом на макарте, который, кажется, уже свыкся с тем, что обзавёлся новым хозяином. Однако я жду трогательного воссоединения с Тучей: либо после всего этого кошмара, либо во время. Охотник не должен лишаться своего верного друга.

А ещё мы оба не хотим признавать того факта, что летим сейчас в Сальшан. За одним делом. И дело это разрывает на куски наши сердца.

Добравшись до места, пустого и холодного, полного живых мертвецов, мы приказываем нашим крылатым друзьям разобраться с теми, кто может помешать нам. А сами затем находим то, за чем пришли. Вернее, за кем.

Мистлок всё так же лежит на том самом месте. Я боялась увидеть, что его выбросили как ненужный хлам или скормили своим тварям, но… нет. Он лежит всё там же, не сдвинутый с места. Мало кого интересовавший.

В глазах накапливаются слёзы, а потом быстро скатываются по щекам. Приблизившись, я падаю перед ним на колени. Его зелёные мёртвые глаза всё ещё распахнуты от ужаса, точно также, какими я их запомнила в момент его такой моментальной смерти.

Мне чуть легче от того, что он не страдал. Он умер мгновенно.

Керан садится на колено рядом, и вид у него не менее болезненный, чем я ощущаю себя сейчас внутри. Хоть Мистлок и не был родным братом Керана, он был близок с ним, как родной брат. И был всегда рядом.

Я обнимаю его в последний раз, наклонившись к уже мертвенно бледному и холодному телу. Беру его голову и прижимаю к груди, пытаясь унять трясущиеся руки. Глажу по золотистым волосам, сейчас перепачканным водой с багряных рек Леса Мертвецов.

– Я люблю тебя, Мистлок, – шепчу я ему, и мои слёзы падают на его одежду. – Очень-очень сильно. И я навсегда останусь твоей маленькой тупицей.

Переборов своё желание остаться с ним, я аккуратно кладу его голову обратно на землю и осторожно касаюсь пальцами его век. Я закрываю ему глаза, ощущая, как внутри всё разрывается в клочья с новой силой.

Зажмурившись, Керан целует его в лоб, как младшего брата, о котором всегда заботился, затем кладёт ладонь на его грудь и тихим, полным боли голосом, произносит:

– В добрый путь, братец. Хорошей тебе дороги.

Мы относим его в дом Атталей и укладываем на его собственную постель. И обещаем, что, покончив со всем этим, попрощаемся с ним подобающе.

Запрыгнув на своих крылатых спутников, мы взлетаем и оставляем Сальшан позади вместе с болью и душевными мучениями.

– Где король может находиться сейчас? – спрашиваю я, перекрикивая ветер спустя какое-то время.

– В замке. Он ни за что не покинет своего дома. Я уверен, что он там. Ты собираешься начать с него?

– Он – их голова. Отрубим голову в первую очередь. Тебе не кажется это разумным?

– Вполне.

Вспоминая о Тидде, я думаю о том, успел ли Керан выяснить что-то за время своего «плена», когда он находился под воздействием яда. Он говорил, что некоторые фрагменты сохраняются в памяти.

– Зачем Тидде всё это нужно? – интересуюсь я.

– Она его любовница.

Открыв рот, я резко поворачиваю в его сторону голову. Его чёрные волосы откидываются назад из-за ветра.

– Хочешь сказать, что она просто претендует на роль… королевы?

– Нура. Тидда – родная сестра Триадана.

Поморщившись от столь неприятных подробностей, я едва не забываю о том, что нахожусь верхом на сирде и должна бы управлять им и следить за полётом.

– Значит, убив Триадана, ослабим её. Ослабив её, ослабим Святых. Всего-то. Мы на верном пути.

– Я бы не сказал, что это так просто, прелесть, – предостерегающе произносит Керан сквозь свист ветра. – Этих уродов достаточно по всей Шиэнне. Нам нужно собрать их в одном месте.

Резко вспоминая о Крови сирда, я ощущаю, как у меня загораются глаза. И вижу улыбку Керана: он думает о том же, о чём и я.

– Проберёмся в замок, схватим короля, напоим его этой дрянью… – Керан замолкает всего на мгновение, добавляет: – прости, Тупица… – и продолжает: – и через него прикажем всем Святым собраться в Каильте.

– А дальше в ход пойдёт мой сирд, – говорю я, осознавая то, какой триумф принесёт этот план. – Мы просто… сожжём Каильту вместе со всеми этими ублюдками!

Я опускаю голову, и в груди возбуждённо стучит сердце.

Вдали уже показываются остроконечные крыши домов Каильты, окружённые яркими огнями. Переглянувшись с Кераном, мы безмолвно соглашаемся друг с другом о том, что пора спускаться, чтобы нас не обнаружили в небе. Каильта охраняется арбалетчиками и лучниками, которые могут засечь любое движение