Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

в дикие поля, техника и вооружение содержались просто отвратительно. Зато топография местных рек, все особенности обработки рыбы и икры были изучены в совершенстве. Чтобы навести здесь порядок и восстановить боеспособность дивизии, пришлось заменить всех до одного офицеров и прапорщиков. Выдержать несколько судов с некоторыми особо не желающими заменяться господами. Ничего. Выиграли. Теперь дивизия занимается тем, чем и должна заниматься, – защищает Курилы, ведет боевую учебу.

…Застать Булгакова в кабинете непросто. С утра он на Красной Речке принимает новый учебный корпус, который удивляет непривычной концентрацией тренажеров, макетов и различного рода учебных пособий. В советское время такое можно было встретить разве что в элитных военных училищах. И все новое, все «с нуля». В классе подготовки механиков-водителей – ряд новейших тренажеров по вождению танка: кабины, подвешенные на специальных приводах, имитирующих рельеф местности, компьютерная графика, экраны дисплеев. Отдельный тренажер для тренировки всего экипажа. Его еще не запустили, ждут представителей завода.

Что-то действительно меняется в стране, если нашлись деньги на строительство таких учебных центров и корпусов. Их в округе уже не один и не два.

А потом, удалив всех лишних, командующий округом почти полтора часа беседует в клубе с личным составом одной из контрактных рот, чья дисциплина в последние месяцы вызывает много нареканий.

После обеда командующий работает в бригаде радиационной и химической защиты, вечером у него прием по личным вопросам: обычно долгие разбирательства с квартирами и жильем, – а рано утром ему надо вылетать в Москву на совещание. Через сутки он возвращается, чтобы, проверив очередную стройку, вылететь на Курилы. График такой, что не всякий атлет сдюжит, а ведь Булгаков немолод…

Как с конвейера завода сходят танки или с верфей спускаются на воду корабли, так Булгаков один за другим «поднимает» полки и бригады. Лично курируя все вопросы, он доводит боевую, техническую и материальную готовность полка до наивысшей степени и, убедившись, что полк соответствует всем самым современным требованиям, берется за следующий. И так месяц за месяцем. Полк за полком, бригада за бригадой. Способ очень неспешный, отбирающий громадное количество душевных сил и энергии, но по-настоящему эффективный.

– Я никого с собой из Москвы не привез. Прибыл сюда и начал работать с коллективом штаба. Я вообще не верю в «команды» и считаю это крайне вредным изобретением начала девяностых. Тогда вдруг возникли какие-то «команды», с которыми некоторые руководители приходили на должности и, уходя, забирали их с собой. Что значит «команда»? Получается, если ты создал рабочий коллектив, отладил его, то, уходя и забирая с собой людей, ты сам же фактически разрушаешь все созданное тобой. Это неправильно со всех точек зрения. Задача руководителя – уметь создавать коллективы, сплачивать их, нацеливать на работу. И, создав его в одном месте, уметь создать на другом. И тогда за тобой остается полноценный работающий коллектив, а не «руины» от перелетевшей на другой участок «команды».

Многое мне было странным и непривычным здесь. Ну, например, я с удивлением узнал, что часовые на посты в округе выходили без оружия, потому что автомат часового находился на посту в специальном сейфе, да еще с первым холостым патроном в магазине. Оказывается, так в округе боролись с самоубийствами среди военнослужащих и воровством боеприпасов…

У меня в СКВО солдат выходил на пост с восемью магазинами и двумя гранатами, а в окопе на посту вскрытый цинк с патронами, гранаты, «муха», – и ни одного самоубийства, ни одного пропавшего патрона или гранаты.

Пришлось и здесь наводить порядок. Если солдат служит как надо, если он загружен боевой учебой, стреляет столько, сколько нужно по плану боевой подготовки, обслуживает технику, топчет полигон, то ему уже не до глупостей. А если он автомат видит раз в месяц и стреляет раз в год, то чего удивляться, если он оружие рассматривает как редкую игрушку со всеми вытекающими последствиями?!

Вообще же главная проблема и камень преткновения сегодняшней российской армии – это офицер. За годы безвременья была нарушена преемственность поколений. Традиционно образование нашего офицера не заканчивалось стенами военного училища, а продолжалось в войсках. Старший учит младшего – это была основа подготовки нашего офицерского корпуса. Ротный учил своих взводных, комбат ротных, комполка комбатов. Это был непрерывный процесс. Но сейчас в нем возник разрыв. Очень часто офицера на том или ином уровне или должности просто некому учить, потому что его командир эту должность «проскочил» или просто просидел на этой должности без дела в годы, когда никакого финансирования не было, и войска просто занимались самообеспечением. Вот такие командиры сегодня – настоящая головная боль. И заполнять эту пустоту придется не год и не два. Нужно вернуть армии высокопрофессионального, инициативного офицера. Волевого, обученного. Того, что не боится ответственности, умеет, если надо, идти против течения, не подчиняться обстоятельствам, а подчинять их своей воле, твердо и неукоснительно добиваться воплощения принятых решений в жизнь.

В бою командир, как хирург, работает там, где много крови. Но это должна быть кровь врага. Именно за счет профессионализма, выверенности каждого решения офицер обеспечивает сохранение жизни как можно большего числа своих подчиненных, за которых он несет особую ответственность перед их родителями, перед страной.

Именно такие офицеры и добивались успеха как в годы Великой Отечественной войны, так и в ходе недавних боевых действий на Северном Кавказе.

Есть слово, которое очень точно определяет генерала Булгакова, – созидатель. И в этом его «код». Как когда-то в самое трудное время он принял на себя руководство штурмом Грозного, понимая, как нужна России эта победа, так и сейчас он принял Дальний Восток, потому что именно здесь мог принести максимальную пользу стране. За полтора года его командования округ стало не узнать. Ожили, очистились от грязи и морока безнадеги городки, наполнились грохотом стрельбы и ревом движков полигоны, выросли учебные центры, новые ДОСы, казармы, автопарки.

А главное, изменилось настроение людей. Ушли «беспросветность», «забытость» округа. Люди реально почувствовали, что здесь можно служить. Можно строить карьеры, расти как офицеры. Поверили, что с округом можно связать свою судьбу не на год и не на два.

Как когда-то на войне он упрямо и неспешно «перемалывал» ичкерийскую армию, ломал хребты и шеи полевым командирам, так и сейчас с той же неспешностью, обстоятельностью и упрямством он «переформатирует» округ. Поднимает его, выводит на новый уровень, уровень XXI века. Дальневосточный снова становится одним из основных «фортов» российской крепости. Конечно, еще очень многое предстоит сделать. Нужна новая техника, необходимо перевооружение, подъем на качественно новый уровень. Но уже сделано главное: всего за год