Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

Булгаков – созидатель. И в этом смысле он человек будущего, ведь именно созидатели нужны сегодня России. Те, кто без жалоб и сетований, упрямо и спокойно на своем месте строят Россию будущего: ту, в которой будет не стыдно жить нашим детям и внукам…»[169].

Сердюков и его команда

15 февраля 2007 года в России произошло событие, которое военные помнят до сих пор. В тот день президент Владимир Путин назначил министром обороны Анатолия Сердюкова, руководителя Федеральной налоговой службы. Смысл такой замены Путин объяснил просто: в ведомство приходят огромные средства на перевооружение, расход которых необходимо контролировать, и делать это было бы сподручнее человеку с соответствующим опытом, то есть Сердюкову.

Практически сразу же новый министр получил «добро» на выполнение любых необходимых преобразований: как в сфере обеспечения вооруженных сил, так и в самих вооруженных силах[170]. Однако вместо того, чтобы ловить воров в погонах, он сам решил погреть руки. Итог – уголовное дело, в котором экс-министр обороны обвинялся по статье «халатность». Но даже по этой, откровенно говоря, «слабенькой» статье, госчиновник избежал наказания: как «лицо, принимавшее участие в действиях по защите Отечества», Сердюков был амнистирован.

Булгаков прослужил при этом министре обороны без малого два года. Когда я попросил его поделиться воспоминаниями о Сердюкове, Владимир Васильевич, нахмурившись, произнес:

– Я даже не хочу касаться этой темы.

– Почему?

– Считаю, что годы, когда я служил с таким министром обороны и с таким начальником Генерального штаба, как Макаров[171], – потерянные. Мы, командующие округов, не имели права ничего сказать, не имели права ничего предложить. Мы много писали, докладывали, предлагали различные идеи для повышения боеготовности войск. Нас вроде бы слушали, но делали все наоборот. Помню, только по одной дивизии, на Итурупе и Кунашире, мне пришлось трижды докладывать, что там, на Курильских островах, не может стоять бригада: нужна дивизия.

Курилы, как известно, представляют собой гряду из 56 островов, растянувшихся в Тихом океане на 1200 километров от российского полуострова Камчатка до японского острова Хоккайдо. Большая их часть – скалистые части суши в бескрайнем океане. Курилы позволяют России считать Охотское море своими внутренними водами. Выпади из этой цепочки хоть один остров – и доступ в богатейшее морепродуктами море станет проходным двором, куда сможет беспрепятственно зайти каждый встречный-поперечный.

По словам генерала Булгакова, Курилы имеют стратегическое значение, это форпост дальневосточного Приморья.

– Они вынесены вперед, – пояснил Владимир Васильевич. – На них если что и размещать, то в первую очередь средства ПВО. Во-первых, сразу увеличивается дальность разведки и поражения от материка. Во-вторых, позиции можно оборудовать так, что хрен их чем достанешь. Ну и, в-третьих, там проходят проливы: с одной стороны стоим мы, с другой – японцы. И если японцы, предположим, займут эти острова, то проливы становятся их.

– То есть из Охотского моря выйти будет уже нельзя?

– Выйти? Пожалуйста. Но сначала денежку заплати. А потом, по этим проливам идет много рыбы (из Желтого и Южно-Китайского морей) на нерест, размножается и уходит наверх. Там есть такие места, где ловить и ловить рыбу. Это мы не умеем организовать рыбный промысел – японцы быстро бы его организовали. И такие деньги зашибали бы! Ну и, как говорится, не для протокола: эти проливы очень глубокие и еще не перекрыты противолодочными барьерами, как, например, Гибралтар, Дарданеллы и другие.

…И вот министр обороны Анатолий Сердюков, а вкупе с ним и начальник Генштаба Николай Макаров (трудясь в поте лица над «новым обликом» родной армии) начали под корень рубить дивизии. Большей глупости просто невозможно было придумать!

Дивизия, по словам Булгакова, самая высокая тактическая единица, которая способна вести самостоятельно боевые действия на разъединенных направлениях. У командира дивизии есть свой мощный огневой резерв – целый артиллерийский полк, который он может перенацелить с одного направления на другое или сконцентрировать в одном месте. У комдива имеется также противотанковый резерв, средства ПВО, превосходящие по своим возможностям средства ПВО полка, бригады. А еще мощный медсанбат, почти полевой госпиталь, способный оказывать квалифицированную медицинскую помощь раненым и травмированным. Наличие дивизионного тыла позволяло своевременно обеспечивать подчиненные части необходимыми материально-техническими средствами.

– Дивизии необходимо было не сокращать, а развивать, усиливать, повышать за счет вертолетов мобильность, а за счет новых средств управления, разведки и поражения – боевой потенциал, – делает вывод генерал Булгаков.

Все, как известно, познается в сравнении. Полки советского образца, по мнению Булгакова, были сравнимы с танковыми и мотопехотными бригадами армии Германии.

– А теперь возьмем нашу бригаду, – говорит мой собеседник. – В ней увеличили количество личного состава и средств поражения. Да, ее боевая мощь, безусловно, выше, чем боевой потенциал полка. Но мы-то бригаду сравниваем не с полком, а с дивизией! А тут даже сравнивать не с чем. Возьмем, для примера, артиллерию, основу огневой мощи мотострелкового соединения. В бригаде сколько дивизионов? Считаем: два артиллерийских, реактивный и противотанковый. Итого: четыре. А в мотострелковой дивизии только артиллерийских дивизионов одиннадцать! Плюс реактивный и противотанковый дивизионы. Итого: тринадцать дивизионов. Теперь по минометным батареям. В бригаде три минометных батареи, а в дивизии их девять, то есть в три раза больше.

– Да, разница по артиллерии приличная.

– Артиллерия, – продолжал Булгаков, – главная огневая мощь, она решает основные задачи. Из стрелкового оружия можно поразить только открытую живую силу. А чем ты достанешь противника, если он укрылся в окопах, под броней? Чем ты поразишь его колонны, резервы? Только артиллерией на огневых позициях. Теперь, видимо, решили, что это уже не важно.

В дивизии, по словам Булгакова, готовили кадры для армейского звена, а в полку – для дивизии.

– Не зря же раньше, чтобы выйти на более высокую должность, надо было пройти ступени командира полка, заместителя командира дивизии, командира дивизии, – пояснил он. – Даже в Академию Генерального штаба брали с должности не ниже заместителя командира дивизии. А сейчас? К сожалению, даже Академии Генштаба как таковой нет. Во всяком случае, подготовка в ней уже не та, что была раньше. Почему? Влияние моды. Замминистра по вузам женщина. Начальник департамента женщина.

На Дальнем Востоке, продолжал Владимир Васильевич, при таких географических размерах, бригады иметь нецелесообразно: там должны быть дивизии.

– Это тоже нужно знать, где «сажать» бригады, а где дивизии, – убежденно говорил он. – Или тогда делайте дивизии и корпуса бригадного состава. Потому что Дальний Восток – это не Европейская часть России, там направления одно от другого на больших расстояниях. В таких условиях командир – фигура самостоятельная, для