Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023) - Михаил Павлович Астапенко

Вечером восьмого мая в бой с аванпостами Барклая на крайне правом фланге вступили передовые части подошедшего с севера Нея. Бои затихли только к десяти часам вечера и стоили союзникам в 2600 бойцов.

В пять часов утра девятого мая сражение возобновилось. Корпуса маршалов Макдональда и Удино штурмовали позиции левого фланга союзников, нанося отвлекающий удар. Витгенштейн убеждал Александра I во второстепенности удара на левом фланге, однако российский монарх настоял, чтобы большая часть резервов была переброшена на левый фланг, который возглавлял Милорадович и который контратакой отбил ранее потерянные позиции.

На правом фланге с шесть часов утра повели наступление на позиции Барклая де Толли три пехотных корпуса из группировки Нея, который получил от Наполеона простой приказ, следовать на колокольню селения Гохкирхен. Если бы Ней достиг Гохкирхена, расположенного в тылу левого фланга союзников, все дороги отступления союзников оказались бы перерезаны.

Барклай располагавший всего двенадцатью тысячами солдат против сорока пяти французов, вынужден был отступить к одиннадцати часам утра на новую позицию за рекой Лебау, в результате чего оголился фланг соседнего прусского корпуса Блюхера. Совместной атакой прусские части Блюхера и русские полки Барклая оттеснили французов из местечка Прейтиц и восстановили линию фронта.

Узнав об отходе Нея из Прейтица, Наполеон после полудня привел в действие войска центра, ожидавшие до того успеха флангового наступления Нея. Под мощным давлением прусские корпуса подались назад, но, получив подкрепление резервными русскими полками, попытались отбить потерянные высоты. В этот момент Наполеон бросил в бой гвардию и артиллерийский резерв, одновременно Ней вновь захватил Прейтиц. Вместо первоначального движения на Гохкирхен Нею пришлось вести бой с корпусом Блюхера, в тыл которому он смог выйти.

В то время, как русские войска прочно удерживали позиции на левом фланге, оборона центра, особенно на стыке центра с правым крылом, была разрушена. Дальнейшее продвижение французов отрезало бы союзникам пути отхода. В четыре часа дня союзники начали хорошо организованный отход тремя колоннами. Сначала под прикрытием арьергардов отошла прусская колонна Блюхера, затем корпус Барклая, замыкала отход колонна левого фланга под командованием Милорадовича.

За два дня сражения русские потеряли 6400, пруссаки – 5600 бойцов[1096]. За проявленную доблесть семь генералов были награждены орденом Святого Георгия 3-й степени, что свидетельствует о достаточно высокой оценке результатов сражения, несмотря на отступление. Французские потери были в полтора раза больше и составили 18–20 тысяч[1097]. Недаром Наполеон, увидев организованно отходивших союзников и узнав о страшных потерях своей армии, воскликнул: «Как! Такая бойня и никаких результатов! Ни одного пленного! Эти люди совсем ничего мне не оставят!»[1098]

Если для русской армии отход представлял собой выгодный тактический манёвр, для пруссаков последствия были тяжелее. Боевые действия перенеслись на территорию Пруссии. После второго подряд неудачного сражения царь Александр I заменил тринадцатого мая главнокомандующего Витгенштейна на более опытного и старшего по выслуге лет в чине Барклая де Толли.

Войска союзников, отступая в Силезию, дали ряд удачных арьергардных сражений. В одном из них десятого мая от случайного ядра погиб личный друг Наполеона, гофмаршал его двора Дюрок. В ходе преследования армия Наполеона совершенно расстроилась, солдаты утомились от непрерывных безрезультативных боев. Снабжение французских войск было неудовлетворительным, пропитание зависело от грабежа местного населения, Наполеон стал подумывать о перемирии.

В сражении при Бауцене приняли участие и отличились шесть казачьих полков во главе с генерал-майором Петром Матвеевичем Грековым 8-м[1099]. В ходе битвы полковник А. М. Абакумов отбил три пушки, отличившись в ходе боя в целом, за что был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и прусским орденом «За достоинство»[1100]. В бою отличился и полки генерал-майоров И. Д. Иловайского 4-го и В. Д. Иловайского 12-го[1101]. Лейб-гвардии казачий полк во главе с графом Орловым-Денисовым, охранявший императора Александра I в первый день битвы, принял участие в контратаке на левый фланг наших позиций. В «Истории лейб-гвардии казачьего полка» по этому поводу сказано: «Захватив с собою из находившихся вблизи войск семь батальонов пехоты и несколько эскадронов кавалерии, граф Орлов-Денисов присоединил к ним эскадрон лейб-казаков под командою штаб-ротмистра Фомина и с этим отрядом ударил на французов… После ожесточенного боя, в течение которого кавалерийские части и казаки ходили несколько раз в атаку, французы были сбиты с этой позиции и прогнаны с гор к стенам Бауцена… Потом весь день, несмотря на новые нападения неприятеля, граф Орлов-Денисов держался на завоеванных им высотах… За это блистательное дело он награжден от короля прусского орденом Красного Орла 1 класса. Из лейб-казаков здесь особенно отличились штаб-ротмистр Фомин и поручик Кутейников, за что удостоены: первый – следующим чином, а последний – орденом Св. Владимира 4-й ст. с бантом; из нижних чинов получили знаки отличия военного ордена (т. е. солдатского Георгия. – М. А.) казаки Базавов и Прытков»[1102].

Несмотря на неудачу, союзные войска отступили в относительном порядке. Наполеон занял Бреславль и намеревался двигаться на Берлин. Такой непредвиденный поворот событий не на шутку встревожил императора Александра I и прусского короля Фридриха Вильгельма III. Напуганные малоприятной перспективой дальнейшего отступления под напором армии Наполеона, они из тактических соображений предложили французскому императору перемирие. Тот неожиданно согласился.

Перемирие, названное позже Плесвицким, было заключено двадцать третьего мая на сорок дней, и длилось до восемнадцатого июля. За это время войска союзников получили подкрепление, пополнились вооружением, боеприпасами. В августе 1813 года к коалиции присоединилась Австрия. Вскоре на театре военных действий появились шведские войска, также примкнувшие к антинаполеоновской коалиции. Все это значительно увеличило силы союзников, имевших к этому времени армию в пятьсот пятьдесят тысяч человек.

Во время Плесвицкого перемирия атаман Платов лечился минеральными водами в Богемии. В одном из писем председателю департамента военных дел Государственного совета А. А. Аракчееву он сообщал: «Валдейнские воды есть точно минеральные, свойства кавказских вод только с той разницей, что слабее. Надобно вчетверо против кавказских ванн. Я ими пользуюсь и имею хорошее облегчение. До пятнадцатого сего течения, по моему счету, кончится тридцать ванн и тридцать же раз, в бассейне купавшись по получасу, а потом перееду в Гудовин. Я буду пить, и брать ванны кислой воды прилежно и оная также похожа вкусом и цветом на кавказские»[1103].

А в это время казачий корпус Платова прибывало пополнение. Так, в июле 1813 года на театре военных действий появились четыре Донских запасных полка, укомплектованные девятнадцалетними «малолетками», общей численностью в две тысячи человек.

Чуть позже, в сентябре 1813 года в Варшаве,