Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

влекущая к погибели тех, кто мог бы, проявив старание, повзрослеть и стать заботливым отцом или матерью. Только слепец не увидит, как поразительно бесчеловечны «хвалы», столь бездумно расточаемые доктором Докинзом в адрес поклонников природы. На планете слишком много людей! Звучал ли когда-либо лозунг более убийственный, еще сильнее призывающий к геноциду? Кому в таком случае уйти? Бедным, размножившимся столь беспечно? Их нежеланным детям? Особенно жителям развивающихся стран – ни в коем случае не имеющим права на ископаемое топливо, выведшее людей на Западе из нищеты?

Бог велит Моисею вырубить две новые каменные скрижали и снова высечь на них законы. Эти артефакты представляются не столь значительными, поскольку первоначальные скрижали и письмена «были дело Божие» (Исх 32:16). Завет, возникший после того, как израильтяне оказались неверны, а Моисей разрушил первые скрижали, кажется худшим вариантом – очередное указание на то, что отношения избранного народа с божественным постоянно ухудшаются, как предполагает известный библейский толкователь: «Свершившийся грех всегда ведет к утрате, даже когда он прощен». Моисей снова послушно восходит на Синай за божественным словом, держа в руках чистые скрижали. Перед нами вновь предстает приключение, подобное странствиям Авраама, только на этот раз – в микрокосме; мы становимся свидетелями очередного восхождения по лестнице Иакова.

Пока пророк в пути, Бог вновь напоминает ему о цене беззакония, описывая себя как «сохраняющий [правду и являющий] милость в тысячи родов, прощающий вину и преступление и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий вину отцов в детях и в детях детей до третьего и четвертого рода» (Исх 34:7). Никакое искажение, внесенное в структуру реальности из-за неправильных ориентиров, не исчезает само по себе. Ошибку должен исправить или сам грешник, или те, кто придет вслед за ним. Это страшная истина. Но вряд ли может быть иначе, если у людей есть нечто важное и если реальность, в которой мы живем, действительно реальна. Вот почему намного позже Христос произнесет свои ужасные слова: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф 5:17–18). «Йота» – это транслитерация мельчайшей буквы еврейского алфавита (йод), а под «чертой» имеется в виду самый маленький отличительный знак в еврейском письме. Иными словами, Иисус указал, что ни одна мельчайшая деталь закона Моисеева не останется неосуществленной. Ничто, сделанное во зло, не пропадает само. Вот почему грехи людей извечно порождают месть матери всех драконов – это урок, столь ярко преподанный в «Энума Элиш» и столь мучительно усвоенный жителями Месопотамии. Нам – или нашим детям – придется заплатить за каждый грех.

Встреча с Богом так поразила Моисея, что лицо его при нисхождении к народу было исполнено отраженной славы, и взгляд его был так пронзителен, что вынести его не мог никто. Ему пришлось прикрыться покрывалом, чтобы ослабить страх людей, увидевших священное. Это отражение двух фактов: во-первых, того, что пророк, оставшийся верным Богу, поистине близок к божественному; во-вторых, того, что израильтяне, погрязшие в грехе, находятся в совершенно ином состоянии. Чем больше отдаленность от Бога или от его пророка, тем страшнее и невыносимее созерцание божественного лика. Чистый не должен бояться совершенного; но нечистый, встретившись с идеалом, неизбежно осознает, что он нечист. Если эта нечистота вызвана умышленной слепотой – постоянным отказом от искупления и исправления, даже вопреки совести, снова и снова указывающей на их необходимость, – разве возможно, чтобы негодный человек (или негодные люди) мог выдержать прямой суд самого Идеала? Нечто подобное подразумевается в других библейских книгах – например в истории о Преображении Господнем, когда рядом с Христом чудесным образом появляются Моисей и Илия (Мф 17:1–9), а также в видениях Иезекииля (Иез 1) и в откровении Иоанна Богослова:

Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников

и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом:

глава Его и волосы белы, как белая во́лна, как снег; и очи Его, как пламень огненный;

и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих.

Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей.

И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний,

и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти.

Откр 1:12–18

Из этого фрагмента можно извлечь двойной смысл. Во-первых, любой идеал неизбежно становится судьей; во-вторых, любое отклонение от идеала делает неотвратимый суд еще более суровым. В этом суть казней египетских, вызванных Моисеем от имени и по воле Бога. Чем сильнее мы упорствуем во грехе, тем сложнее его искупить. В некотором смысле это напоминает и о том, что испытал Моисей, когда встретил Бога, представшего перед ним в облике неопалимой купины, и когда оказался под защитой божественной десницы, укрывшись в расселине; и кроме того, здесь можно усмотреть и образ жуткого меча, призванного очищать и сжигать, – меча, о котором говорят книга Бытия (Быт 3:23–24) и книга пророка Исаии: «Ибо упился меч Мой на небесах: вот, для суда нисходит он на Едом и на народ, преданный Мною заклятию» (Ис 34:5). Почему сияет лицо Моисея, исполненного божественной славы? Потому что Бог, чем бы Он ни был, настолько велик, что даже от тех, кто стал лишь отражением Его величия, исходит устрашающий, невыносимый свет; смертельно опасный для тех, кто погряз во грехе, и повергающий их в ужас.

Далее звучит призыв хранить день субботний – и изготовить скинию. К чести израильтян, они берутся за дело с энтузиазмом, возможно, по крайней мере временно усвоив свой урок. Они так вдохновенно приносят дары для возведения святилища, что их приходится сдерживать. Их жертва приносит свои плоды: по завершении работ (Исх 36–40) «покрыло облако скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию» (Исх 40:34). Теперь, как и прежде, днем скинию осеняет облако, а ночью в ней горит огонь – и если облако спокойно, израильтяне остаются в лагере, а когда оно поднимается, выходят в путь и идут вслед за ним. Кажется,