Семнадцатая - Виталий Хонихоев

class="p1"> - Ты совершенно точно дочь своей мамы. – вздыхает Дэнни, качая головой и в его глазах что-то мелькает, сожаление? Или неодобрение? Я не понимаю. Обычно Дэнни в моем присутствии немного излишне позитивен – снаружи. Он улыбается, но его глаза – не улыбаются. Он словно бы заставляет себя улыбаться при виде меня. Шутить, разговаривать, улыбаться – все это он делает так, словно заставляет себя. Но сейчас… сейчас эта маска вдруг треснула, и я увидела настоящее лицо моего папы. Он очень устал. Ему до сих пор больно, он так и не смог пережить смерть мамы. Он заставляет себя быть позитивным – ради меня. Заставляет себя улыбаться. Но на самом деле больше всего он хочет … ничего он не хочет. Если бы не я, если бы не дочь, о которой нужно заботиться – он бы так и замер на месте, просто сидел бы и смотрел в пустоту…

- Ей тоже всегда нравились яркие блондинки. – грустно улыбается он: - мимо пройти не могла.

- Серьезно?! – в памяти Тейлор ее мать, Аннет – преподавательница языка и литературы в местном колледже, высокая и красивая, мягкая, тихая и немного излишне педантичная. Предположить, что ее матушка была в отношениях хоть с кем-то, кроме ее отца было просто немыслимо! А ее строгие моральные принципы, правила, нормы и рамки? Это же такое получается, люди добрые?!

- Знаешь, Совушка, ты мало знала свою мать. – грустная улыбка сходит с лица Дэнни: - она была еще той оторвой. За это я в нее и влюбился как молодой пацан. Для нее не было слова «невозможно», она всегда шла напролом и никогда не стеснялась своих желаний. И ты… в последнее время ты очень напоминаешь свою мать. Она бы именно так и поступила – как ты с Эммой.

- Моя мама дралась?!

- Еще как. Так мы с ней и познакомились – вытащил ее из драки. Нет, серьезно! Она была отчаянной и дерзкой, опасной словно лезвие бритвы. Тогда она коротко стригла волосы и носила в кармане выкидной ножик. Ах, да и еще красилась в какой-то безумный красно-синий цвет… а я был обычным ирландским пареньком. Она всегда была в состоянии постоять за себя и в какой-то момент даже была связана с какой-то из группировок Люстрации. Но… она никогда не умела вести себя по навязанным правилам, так что покинула и их.

- Моя мама была террористкой?!

- Ну… это сейчас последователи Люстрации признаны террористической организацией, а тогда еще нет. – торопится вставить слово Дэнни: - и не вздумай, понятно тебе, Тейлор?

- Не вздумать чего? Стать террористкой?

- Тейлор Хеберт! Молодая леди, я слишком хорошо знаю это выражение на твоем лице. – заявляет Дэнни и шутливо грозит мне пальцем: - нет и нет.

- С ума сойти, моя мама – террористка. Ну и ну… яблочко от яблони… - бормочу я себе под нос. В памяти Тейлор ее мама – пусть и строгая, но мягкая и тихая, любящая и спокойная. В ее присутствии всегда было уютно и безопасно, словно она излучала ауру уюта и комфорта. Представить ее коротко стриженной, покрашенной в кричащие цвета, в кожаной куртке и с выкидным ножиком в кармане… у меня отказывало воображение. И… ей нравились блондинки?!

- Ээ… - говорю я: - ей нравились блондинки?! Нет, погоди, стой, я знать не хочу! Но… с чего ты взял что я – с такими вот наклонностями? Лиза всего лишь подруга!

- Она просто держит меня на расстоянии, Дэнни. – в дверях появляется Лиза, довольная собой, как кошка, которая стащила со стола сосиску: - я застряла в вечной френдзоне. Но я не теряю надежды.

- Что же, удачи тебе в этом начинании, - подхватывает шутку Дэнни: - Тейлор может быть очень упрямой.

- О, да. Она отрицает очевидное. – отзывается Лиза: - ведь я – лучшая пара для нее. Поверьте, мне Дэнни, никто не сможет позаботиться о вашей дочери лучше, чем я. Я уже отучилась в колледже и у меня довольно высокооплачиваемая должность! Я, конечно, подожду пока она немного подрастет, но потом собираюсь сделать ей предложение!

- Кха-кха! – закашливаюсь я и Лиза сочувственно похлопывает меня по спине.

- Моя дочурка совсем подросла и уже привела в мой дом симпатичную блондинку, - Дэнни снова собирает сетку морщинок у уголков глаз, улыбаясь, давая понять, что он поддерживает шуточный стиль общения Лизы. Я помогаю ему накрыть на стол, ухаживая за Лизой и, между прочим, больно щипнув ее за плечо, чтобы знала. Лиза даже глазом не моргнула, только потерла пострадавшее место и продолжила развлекать моего отца своими историями.

- Очень вкусно. – сказала она, едва попробовав готовку: - как будто у вас есть и итальянские корни. У меня бабушка так готовила. Итальянскую манеру готовить ни с чем не спутаешь.

- Ты на редкость проницательна, - кивает Дэнни: - моя бабушка была с Сицилии…

- Удивительно. Моя тоже. Маленькая деревушка к югу от Палермо, как же она ее называла… на языке вертится, а вспомнить не могу… Как-то вилла, или виллу… - она делает вид что задумывается.

- Виллагразия? – говорит Дэнни.

- Точно! Виллагразия! Так моя бабушка и говорила! – торжествующе улыбается Лиза: - а откуда вы знаете?

- Это деревня, в которой раньше жила и моя бабушка. – качает головой Дэнни: - как тесен мир. Удивительно.

- Ничего удивительного. – ворчу я, уверенная что Лиза попросту все придумала, манипуляторша.

- Может быть мы с вами еще и родственники? Какие-нибудь дальние? – предполагает Лиза: - моя бабушка рассказывала мне что в той деревеньке все друг другу какие-нибудь да родственники. Наверное хорошо, когда у тебя большая семья.

- А твои родственники, Лиза? Они тоже здесь, в Броктон Бей, или? – задает вопрос Дэнни.

- К сожалению мама и папа погибли в автокатастрофе, когда я была еще маленькая. – отвечает она: - меня воспитывала бабушка, но и она умерла два года назад. С тех пор я самостоятельная и