Миссия Бога - Кристофер Райт

Таким образом, сотворенный порядок, включая нашу планету, имеет внутреннюю ценность, потому что оценен Богом, источником всех ценностей. И это не просто вопрос ценности, которую мы, люди, приписываем земле. Наоборот, наша ценность как человеческих существ начинается с того, что мы – часть творения, которое Бог уже оценил и объявил хорошим. О человеческой жизни можно было бы сказать больше, но отправным пунктом является то, что наша ценность берет начало в творении, а не наоборот. Ценность земли определяем не мы, а Бог. Соответственно, нам следует чувствовать тонкую грань, когда мы говорим об экологическом измерении нашей миссии: суть не в том, что земля ценна для нас, потому что кормит нас, а в том, что она принадлежит Богу, который достоин хвалы.

Библия не учит, что земля существует исключительно для нашей пользы и радости. Наоборот, Пс. 103 говорит, что Бог дал ресурсы земли не только для людей, но и для всего остального творения, которое обязано своим существованием, выживанием и радостью жизни щедрому Духу Божьему. Уолтер Харрельсон в своих прекрасных размышлениях об этом псалме, обращает внимание на то, что причина для радости псалмопевца не ограничена лишь тем, что земля кормит человека.

Бог насадил кедры и другие деревья и поливает их. Птицы вьют гнезда в их ветвях. Для аиста Бог создал ели, и создал аистов, чтобы те гнездились в их ветвях. Он создал высокие и неприступные горы для диких козлов, чтобы те могли бегать и прыгать со скалы на скалу, и он создал диких козлов, чтобы те прыгали и скакали. Он создал каменные утесы на востоке Иордана, чтобы в них могли прятаться зайцы, и он создал зайцев, чтобы те могли найти убежище в каменных утесах. И аисты, и горные козлы, и зайцы не созданы ради человечества. Они живут согласно замыслу создателя, который создал место для их жительства и выживания. Я не знаю других текстов в Библии, которые бы так прямо говорили о значимости Божьего творения, независимо от того, насколько оно полезно для человека. Здесь очень хорошо показана ограниченность библейского антропоцентризма: Бог заботится о зайцах, козлах и аистах ради них самих. Он заботится о горах, деревьях и скалах, которые служат не нуждам человека, но ради других Божьих созданий.

Таким образом, добавляет Харрельсон, псалом говорит о роли и ценности человека в контексте всего творения, а также подтверждает значимость всего остального творения ради себя самого, как это определено Богом. Далее он говорит:

Роль человека значима в мире, как, впрочем, и роль льва. Корабли совершают важное дело, преодолевая огромные расстояния с важными грузами, как и левиафан, плывущий за ними, играя и рассекая волны.[337]

Творение и Творец

В Библии ясно показана разница между Богом Создателем и всем, что было им создано (см. «Идолы и боги в рамках творения» на стр. 134). В творении нет ничего божественного. Отличие творения от Бога устраняет природный политеизм, который преобладал в культурном и религиозном окружении Израиля. Различные силы природы воспринимались как божества, и функция многих религиозных ритуалов состояла в том, чтобы расположить или склонить богов или богинь благоприятствовать урожайности и плодородию.

Однако в вере Израиля такие великие реальности естественного мира, как силы, феномены или объекты, не имели внутренне присущего божественного бытия. Принадлежавшая им власть, которая, без сомнений, велика, была исключительно делом Господа и подчинялась его повелению. Таким образом, с одной стороны, ханаанские культы плодородия отвергались потому, что Израиль уже знал – только Господь обеспечивал их изобилие (напр., Ос. 2, 8-12). С другой стороны, чрезвычайно могущественные и влиятельные астральные божества Вавилона были разоблачены, как всего лишь сотворенные объекты, находящиеся под властью Господа (Ис. 40, 26). В любом случае, отличное верование Израиля о творении стало причиной культурного и политического конфликта с окружающими мировоззрениями.

Таким образом, хотя еврейская Библия учит уважительному отношению и заботе обо всем творении, она противится и осуждает человеческую склонность обожествлять и персонализировать естественный порядок или наделять властью, которая не зависит от творца.

Важно понимать различие между персонализацией и персонификацией природы. Ветхий Завет часто персонифицирует природу, но исключительно как риторический оборот, фигуру речи для усиления эффекта. В таком литературном приеме о природе говорится, как о личности. Например, небеса и земля призваны быть свидетелями Божьего обращения к своему народу (напр., Втор. 30, 19; 32, 1; Ис. 1, 2; Пс. 49, 1–6), они возвещают его славу (Пс. 18), они радуются его суду (Пс. 95, 11–13; 97, 7–9). Наиболее ярким примером является описание земли, которая «извергла» прежних обитателей за их нечестие, и сделает то же самое с израильтянами, когда они последуют их примеру (Лев. 18, 25–28).

Но суть такой персонификации природы либо в том, чтобы подчеркнуть личный характер Бога, создавшего ее, действующего в ней и через нее, либо чтобы выразить личный и нравственный характер отношений людей с Богом. Подобный литературный прием не наделяет природные силы характеристиками или личными способностями. По сути, персонализация природы (наделять онтологическим личным статусом саму природу) приводит как к обезличиванию Бога, так и деморализации человечества. Приписывать творению личный статус и оказывать почтение, принадлежащее только Богу (или людям, которые являются носителями образа Божьего), – это форма идолопоклонства столь же древняя, как и само грехопадение (см. Рим. 1, 21–25), хотя она и облечена в новые характерные одежды XX века в движении Новый век.

Контркультурное напряжение в Ветхом Завете имеет важное миссиологическое значение, так как евангелие и по сей день (как это было и в Новом Завете) противостоит различным религиозным традициям, в которых обожествляется природа, будь то в формах древних религий, индуизме или относительно новом движении Новый век.

Иногда можно услышать, что вера Израиля десакрализировала природу, хотя это не самое удачное слово. Это означает, что Израиль не имел ощущения сакральности сотворенного порядка, и считал его всего лишь объектом, который используется на благо человека. Есть мнение, что это служит библейским основанием научному, технологическому и потребительскому отношению ко всему остальному творению в целом. Корни такого неверного понимания уходят в первую половину XX века, когда многие ученые подчеркивали исторический характер веры Израиля, говоря, что евреи демифологизировали широко распространенные ближневосточные мифы о сотворении. Утверждают, что Израиль превознес историю над природой. Яхве был Богом истории в противовес окружающим богам природы. Однако сейчас уже установлено,