Миссия Бога - Кристофер Райт

что прочие древние ближневосточные цивилизации верили, что их боги действовали в человеческой истории, и не все их божества можно адекватно изобразить в качестве всего лишь обожествленных природных сил. В противовес им Яхве, без сомнения, – Бог сотворенного порядка, а также Бог истории Израиля.

Однако негативным последствием ранней точки зрения было популярное мнение, что Библия десакрализировала природу. Такой взгляд делал природный порядок открытым для изучения и эксплуатации людьми, разоблачая всевозможные религиозные предрассудки и табу. Согласно этой точке зрения, единственная цель природы – служить нуждам человечества. Поэтому, что бы мы ни делали, нам не нужно бояться, словно мы вторглись не на свою территорию или оскорбили какие-то божественные силы. Природа в нашей власти. Подобное светское представление о природе не соответствует тому, что здесь подразумевается под отделением Бога от природы.[338]

Существует фундаментальное отличие между сакральным и божественным, когда мы говорим о творении (так же, как есть существенное отличие между святостью человеческой жизни и обожествлением какого-либо человеческого существа). «Святой» или «священный» – это термины, которые говорят о связи с Богом, а не о том, будто что-то стало божественным само по себе.

Ветхий Завет постоянно говорит о творении в связи с Богом. Сотворенный порядок повинуется Богу, подчиняется его повелениям, возвещает его славу, пользуется поддержкой и заботой творца и служит его целям, включая, но не ограничиваясь обеспечением людей, или функционирует как инструмент Божьего суда над ними. Таким образом, существует сакральность всего сотворенного порядка, который мы призваны почитать на основании законов, культа и пророчества Израиля. Но поклоняться природе в каком-либо ее проявлении – значит заменить творца творением. Это форма идолопоклонства, о чем Израиль постоянно получал предостережения (напр., Втор. 4, 14–20; ср. Иов 31, 26–28) и которое Павел связывает с восстанием, перечисляя ужасные социальные пороки (Рим. 1, 25 и непосредственный контекст). Радикальный монотеизм Израиля, противопоставивший себя всем прочим богам природы (или в природе), не лишал саму природу связанной с Богом сакральности и значимости:

С точки зрения радикального монотеизма, в учении о сотворении не существует меньших божеств: солнца и луны (реакцией на поклонение которым было Быт. 1, 14–18), золотых тельцов или прочих идолов, священных рощ или древних деревьев, могущественных гор или вулканов, грозных животных или демонов, кесарей, фараонов или героев, даже Геи или Матери Земли. С этой точки зрения политеизм, анимизм, астрология, тотемизм и прочие формы поклонения природе – это не только идолопоклонство, но, как постоянно говорили пророки, суета и глупость (ср. Ис. 40, 12–28; 44, 9-20; 46, 1-11; Деян. 14, 15). Только один творец достоин поклонения… Тем не менее, хотя поклонения достоин только он, все создания Божьи достойны нравственного уважения в знак достоинства, переданного Богом и, по сути, как выражение поклонения Богу. Монотеистическое учение о сотворении не десакрализирует природу. Природа все еще сакральна благодаря тому, что сотворена Богом, объявлена хорошей и помещена под исходное божественное владычество.[339]

В таком случае, что это означает в миссиональном и нравственном плане для нас, христиан, которые заявляют, что поклоняются Творцу всего сущего и искупителю всего мира? Если земля сакральна, так как имеет отношение к Творцу, тогда наше отношение к земле будет демонстрировать наши отношения с создателем.

Итак, завершая данный раздел, какие экологические и миссиональные вызовы являются следствием того, что земля принадлежит Богу? В каких случаях божественная собственность оказывает влияние на наш нравственный выбор? Существует ли экологическое значение сотворенного порядка как благого из-за ценности, которую он имеет для Бога? Это не нейтральный материал, который мы можем превратить в товар и сделать источником прибыли, употреблять и злоупотреблять для собственных целей. Более того, как часть всего творения, мы существуем не только, чтобы возвеличивать и прославлять Бога самим, но способствовать в этом всему творению. И если величайшей заповедью является любовь к Богу, то это подразумевает, что мы должны относиться к его собственности с почтением, заботой и уважением. Это известная истина в любых человеческих отношениях. Если мы любим кого-нибудь, то заботимся о том, что принадлежит ему. Любить Бога (даже познавать Бога вообще, добавил бы Иеремия [Иер. 9, 22]), означает ценить то, что ценит он. Поэтому, наоборот, способствовать или участвовать в злоупотреблении, загрязнении и разрушении естественного порядка – значит попирать благость Бога, отраженную в творении. Это значит обесценивать то, что ценит Бог, заглушать и подрывать Божью славу.

Вся земля – поле и нашей, и Божьей миссии

Если Бог – хозяин всей вселенной, тогда нет ничего, что ему бы не принадлежало. Все сущее – Господне, нет ничего, что можно было бы назвать собственностью какого-то другого божества. Более того, нет даже области, в которой мы могли бы заявить, что это наша частная собственность.

О таких претензиях Бога на власть мы читаем в Ветхом Завете (напр., Пс. 138, что служит утешением для псалмопевца). Подобные заявления делает в Новом Завете и Иисус Христос. После воскресения, находясь на горе со своими учениками, Иисус перефразирует слова Второзакония о Яхве: «Господь есть Бог на небе вверху и на земле внизу, и нет еще кроме Его» [Втор. 4, 39]. «Вот у Господа, Бога твоего, небо и небеса небес, земля и все, что на ней» [Втор. 10, 14]. «Ибо Господь, Бог ваш, есть Бог богов и Владыка владык», – скажет Иисус во Втор. 10, 17, применяя их к самому себе: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф. 28, 18). Воскресший Иисус заявил о той же власти над всем творением, которая в Ветхом Завете принадлежала исключительно Яхве.

Таким образом, вся земля принадлежит Иисусу. Она принадлежит ему по праву творения, по праву искупления и как будущее наследие: так говорит Павел в величественном заявлении в Кол. 1, 15–20. Следовательно, куда бы мы не пошли, везде его собственность. Каждый дюйм на этой планете принадлежит ему. Поэтому миссия – это уполномоченная деятельность, осуществляемая арендаторами, согласно правилам, установленным хозяином.

Представьте себе, что вы арендуете жилье и вам пришла в голову мысль обновить мебель на кухне или установить новую ванную. При условии, что вы известили хозяина и получили «добро» на модернизацию жилья, вы вправе улучшить условия проживания. Только если арендодатель доверяет вам реконструкцию своего жилья, вы получите необходимые полномочия выполнить задуманную «миссию». Таким образом, вы становитесь агентом хозяина, от имени которого осуществляете загаданное: на законных основаниях делаете с имуществом хозяина то, против чего он не возражает.

Поэтому наша миссия на этой земле не просто уполномочена ее истинным хозяином,