Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Они сражались за Родину» - Альманах Российский колокол

– Хорошо, хорошо. Мы готовы. Но я не прощаюсь. Так как настаиваю на том, чтобы ты остался у нас. Я боюсь за тебя.

– Спасибо, Лев Захарович. Завтра точно останусь. Обещаю. Вполне ответственно.

– Ладно. До завтра.

8

На вокзале Иван оставил чемоданчик в камере хранения. С собой взял немного денег и вышел на площадь. В здании вокзала подошёл к будочке «Горсправки». Просунул шоколадку и два билета в кинотеатр на «Диктатора» с Чарли Чаплиным. Вместе с Анной из «Горсправки» спустились в метро и вышли на «Арбатской». Оттуда пешком отправились к «Ударнику». Проходя мимо кинотеатра «Художественный», посмотрели афиши.

– Завтра пойдём сюда на «Броненосца „Потёмкина“».

– Ты откуда, Ваня?

– С Сахалина.

– А родился где?

– На Урале. В Оренбурге.

– А здесь что забыл? Покоряешь Москву песнями под гармошку или в командировке?

– Что ты, Аня, какие песни. Да, конечно в командировке, в Наркомате путей сообщения.

– Деловой. Так ты машинист, кондуктор или проводник?

– Мастер по ремонту паровозов.

– А чего их ремонтировать? Они же железные.

– Железо тоже устаёт, ржавеет, протирается, гнётся и ломается.

Перед входом их окружила шпана.

– Фронтовичок, подгони четвертачок на портвешок.

– Я в постный день не подаю.

– Не жмись, дай хоть червонец.

– Отвали, босота, а то печень прострелю.

– Ну отслюни хоть троячок.

– На-ка рубль и ни в чём себе не отказывай. И здрысни от прохода.

Они вошли в фойе кинотеатра. Прошли в зал. Погас свет. Начался сеанс.

Через полтора часа народ вывалился на улицу.

– Может, в ресторанчик?

– Ваня, разве твоя фамилия Рокфеллер?

– Тогда берём шампанского и едем к тебе?

– Так-то лучше и скромнее.

– Погоди, давай возьмём такси. Там рядом с домом есть магазин?

– Есть.

Иван остановил такси, они сели и отъехали от кинотеатра.

– Ты давно в разводе?

– Я ещё замужем не была. Мой жених убит под Бухарестом.

Они вышли в Сокольниках. Зашли в магазин. Иван купил бутылку шампанского. Они вошли в подъезд дома, сделали несколько шагов по лестничному маршу. Чья-то рука рванула его за воротник, и Иван получил удар в глаз. Чьи-то руки подняли его, обыскали.

– Ух ты, фронтовичок. Где воевал?

– Под Ржевом.

– Ладно. Читаем дальше. Иван Леонтьевич Буров. Ваня, ты откудова взыскался?

– С Сахалина.

– Вот понаехали тут. Ну надо же. Не живётся им на Сахалине. Сахалин – вторые Сочи, на-ни-на, на-ни-на. Солнце светит что есть мочи, на-ни-на, на-ни-на… Песню знаешь такую? Ох, Ваня, Ваня, голова баранья. Ладно, Ваня Буров, канай отсюдова, пока трамваи ходят. Давай чеши по-скорому и больше здесь не шастай. Чо у него там ещё в карманах?

– Бутылка шампусика и триста рублей.

– Ой, тоже мне сахалинец. Промотался, а теперь решил присосаться к москвичке? Ну, народ. Давай, скидывай свой пальтефрак и шапчонку. Дай ему, Санёк, пендаля и пусть валит.

Ночью Иван кое-как добрался до своей кровати в комнате отдыха. Но попросил дежурную разбудить его в восемь утра.

Утром дошел до промтоварного магазина. Купил пальтишко подешевле и шапку.

9

– Доброе утро, Елизавета Абрамовна.

– Здравствуйте, Иван Леонтьевич. Ой, да вы в обновках. А что это у вас с глазом?

– Схлестнулся с местной шпаной. Как там Лев Захарович?

– Да вон сидит, ждёт вас.

Иван прошёл в кабинет.

– Здравствуйте, Лев Захарович.

– Здравствуй, дорогой. О, вижу, опять влип в историю?

– Попал.

– Москва. Здесь за каждым углом ждут приезжих разводилово и кидалово. Так-то вот. Придётся мне, наверное, связаться с председателем горисполкома, то есть это, Моссовета, Ясновым. Он мне немного обязан. Сегодня не получится, а завтра же и позвоню ему, попрошу его, чтобы он подыскал тебе квартиру на всю твою команду. Ну, присаживайся. Лиза!

В кабинет заглянула хозяйка.

– Лиза, что можно сделать с его глазом? Ты посмотри. Ты видишь? Сделай нашему герою хоть бодягу. А то, не ровён час, ещё ослепнет на один глаз. Потом будет проклинать всех подряд.

Елизавета Абрамовна приготовила и наложила Ивану компресс, сделала перевязку.

– Ну вот, глядишь, к утру полегчает.

– Лев Захарович, а где вы встретили день победы?

– В Берлине.

– А какие у вас отношения с Жуковым?

– С Жуковым? Никаких. Да и какие могут быть отношения с чинодралом, мешочником и сыном деревенского пристава.

– Сын деревенского пристава? Это для меня большая новость. Но поверю. Чинодрал? Тоже поверю, может быть. Но мешочник…

– Информация, не подлежащая сомнению. Сто процентов. Мы вывозили из поверженной Германии в страну корабли, станки, технику, всё, что могло помочь восстановлению разрушенного хозяйства. Он же вывозил для себя ковры, мебель, бельё, антиквариат, хрусталь, фарфор и фаянс, столовое серебро, автомобили, постельные принадлежности, мануфактуру и охотничье оружие. Его дача была превращена в склад. Просто забита была добром под самую завязку. Иосиф Виссарионович был в гневе, когда узнал об этом. Только это и было главной причиной его удаления из Москвы на периферию.

– Но, может быть, он всё это покупал?

– Да, покупал. На всё он сохранил чеки. Но это не меняет общей картины. Всё равно мешочник. Тем более что эксперты-оценщики считают, что настоящая цена всему значительно превышает понесённые им расходы. Согласитесь, что эта тяга к барахлу как-то не очень вяжется с высоким званием советского человека, коммуниста, маршала Советского Союза и трижды Героя Советского Союза.

– Лев Захарович, а вы не слишком пристрастны?

– Возможно, если бы он не был чинодралом и отпрыском деревенского полицейского. И, поверьте, в его отдалении от Москвы нет никакого наступления на так называемую популярность в народе. Кстати, народу ведь неизвестно о его карьеризме, стяжательстве и происхождении. Вот ведь ты ничего обо всём этом не слыхивал. Вот если б народ узнал обо всём этом. Но слава Сталину, что он не дал добро на обнародование этих постыдных фактов. Я еврей. Ну, с кем не бывает. Хотя у моей матери украинские корни. У меня на роду написано быть мешочником и барахольщиком, и карьеристом, и мещанином. Но оглянись, посмотри, что ты видишь вокруг себя?

– Ничего особенного.

– Вот именно, что ничего особенного. Вот загляни-ка на внутреннюю сторону стула.

Иван поднялся. Поднял стул.

– И что там?

– Да… Вот… Инвентарный номер.

– Ну правильно. Совершенно верно. У меня вся мебель казённая.

– Лев Захарович, а всё-таки о популярности Жукова. Она у него есть?

– Ну, есть. Да, есть. Раздутая. Ей способствует имя – Георгий, которое ассоциируется с Победоносцем. Потом, конечно, на рост популярности влияет занимаемая им должность. Заместитель Верховного главнокомандующего. Звучит сильно. Кстати, существует даже картина, где он на коне над поверженными фашистскими знаками. Другая картина – он на коне принимает парад.