Измена. Сказка (не) о любви - Аня Вьёри

class="p1">– Ну он попробовал набить мне морду, но закончился этот разговор все в том же баре на нулевом этаже, – слышу в голосе Яра веселье и сама улыбаюсь. Живо представляю себе мужа и друга за одним столом и очень хочу оказаться там, вместе с ними. А Яр продолжает: – Он понимает, что потерял берега в какой-то момент… Решил, что раз у него все клево в делах, то ему вообще все можно. Такой синдром хозяина жизни… Но он любит тебя, Таш. Дай ему возможность объясниться.

– Яр, – я вспоминаю сегодняшний разговор с Антоном, и меня снова рвет на части.

– Таш, – в голосе друга напряжение.

– Я попробую, – соглашаюсь наконец.

– Спасибо, Таш.

Понедельник. 2 июня. где-то ночью.

В дверь не звонят — стучат. Даже тихо скребутся. Смотрю в глазок. Антон. Черт, ну я же обещала Яру. Стискиваю зубы, открываю. Он долго смотрит на меня, подперев плечом косяк. Кажется, он пьян: волосы взъерошены, галстука нет, глаза странно блестят.

– Пустишь? – спрашивает тихо.

Я молча отхожу в сторону, пропускаю его в коридор.

Заходит и заполняет собой все тесное пространство. Он красивый, широкоплечий, породистый. Не для таких квартирок.

Чуть кривит губы, усмехаясь, ловит мой взгляд. Какой? Обиженный? Или восхищенный? Конечно, восхищенный! Ловлю себя на мысли, что откровенно любуюсь своим мужем!

Я опускаю глаза, а он шагает ко мне и сжимает в объятиях.

– Ташка! – шепчет он, обнимая меня наконец, и запускает пальцы в мои волосы. – Как же я соскучился, Таша, – целует меня в макушку, в висок, прижимает к себе.

Как же сладко в его объятиях, как же хорошо на его широкой груди. Внутри все ноет от боли разлуки, от сладости обретения. Антон. Мой муж.

Я стискиваю зубы, горло перехватывает от подступающих слез, утыкаюсь носом в его ключицу, и губы сами собой находят ту самую ямочку. Антон!

– Я люблю тебя, – шепчет он мне.

Отрываюсь от него на секунду, смотрю в его глаза, а он повторяет:

– Я люблю тебя, – пожимает плечами. – Но я имею право трахать всех, кого хочу.

Глава 13

Что? Вот так, значит! Выкручиваюсь из его объятий и отвешиваю ему звонкую пощечину. Шлеп!

Просыпаюсь. Не вскакиваю и даже не плачу. Лежу, закусив костяшку большого пальца, и думаю: это же только сон? Он же мне такого не говорил? Он, наоборот, уверял, что больше такого не допустит.

«Только, – горько усмехаюсь, – он так и не уточнил, чего он не допустит».

Вторник. 3 июня. 9.00

Иду по коридору редакции, сопровождаемая тихим шепотом и странным взглядами. Кто-то смотрит восторженно, кто-то насмешливо, кто-то завистливо. Никак не могу понять, в чем дело, пока не дохожу до своего стола. Черт!

Почти все мое рабочее место занимает громадная корзина с цветами. Шикарные. Даже не знала, что в этом городе такие можно купить. На них есть карточка с текстом. “Поздравляю с успехом!” Имени отправителя нет.

Я оглядываю опен спейс:

– А от кого цветы? – вопрос глупый, но ничего другого мне в голову не приходит.

– А там что, в карточке не написано? – весело щурится Сашка.

– Не-а, – кручу вощеный прямоугольник. – Только поздравления.

– Похоже, – тянет Светлана Михайловна, – у тебя завелся тайный поклонник!

– Или не тайный, – вставляет Юлька весело.

– Послушайте, у меня аллергия, – вдруг заявляет Лариса Ивановна. – Можно это куда-нибудь убрать?

– Ларисочка, а ты окошко открой! – оборачивается к ней наша выпускающий редактор. – Твой стол далеко, чихать не будешь!

– У меня глаза слезятся! Работать невозможно! – гнусаво вопит Крыса.

– Че-то я не замечала за тобой такого на твой день рождения, – вмешивается Юлька. – Тут все ведра в твоих букетах были.

Крыса фыркает и гордо удаляется в сторону кофемашины, а мои коллеги провожают ее довольными взглядами. Кажется, не одной мне она тут не нравится.

А московский аудитор опять уехал…

Среда. 4 июня. 9.00

Вчерашнюю корзину я утащила домой, но на столе меня снова ждут цветы. Семь ярко-красных тюльпанов, явно садовых, не голландских. Замираю ошарашенная и тут же нахожу довольный Сашкин взгляд.

– Это, конечно, не полноценная клумба, зато открыто, – он улыбается. – Это от меня! Я решил, что раз ты радуешь нас свежими идеями и свежими платьями, то и тебя надо порадовать.

Я краснею, мямлю в ответ слова благодарности, а рядом рисуется Юлька с вазой.

– На! Держи, – ухмыляется она. – Если что, у нас на этаже вазы всего две! Заводи собственную.

– Да я думаю, мне не надо, – лепечу в ответ, а Юлька только усмехается.

Как, впрочем, и та половина отдела, которая слышит наш разговор.

Среда. 4 июня. 16.00

– Смотрите, если оформить как письмо? Или как краеведческий рассказ? Ну это же интересно! – с жаром доказываю я Светлане Михайловне.

– Да никто это читать не будет! – отмахивается она.

– Сказку! Сказки о любви! – настаиваю я.

– Жили-были? Тогда нужно долго и счастливо…

– Сделаем долго и счастливо. Понимаете, это же о их соседях. Ну, – сдаюсь я, – можно взять и городские персоналии какие-то. Например, градоначальник девятнадцатого века! Я, честно, соберу материал! Ну должно же что-то быть? Воспоминания художника, который здесь родился. Вон у нас тут усадьба! Ну должно что-то быть!

– Так, ладно, – Светлана Михайловна поджимает губы, – неугомонная ты наша. Сделай мне подборку, я посмотрю. Пирожки запустила?

– Запустила, – киваю, – должен выйти рецепт в пятницу.

– Хорошо! Хоть наедимся, – довольно крякает выпускающий редактор.

– Ой ли, – кривлюсь я. – Пробовала я то тесто замесить.

– Что? Не вышло?

– Да у меня-то вышло, но я в свое время к итальянцам ходила, хлеб училась печь, – забывшись, произношу я.

И тут я ловлю удивленный взгляд Светланы Михайловны.

– К итальянцам?

– Ой, ну у нас еще в школе какой-то рекламный мастер-класс был, – отмахиваюсь и тут же краснею.

Надо же было так глупо проколоться!

Четверг. 5 июня. 14.00

– Вот! Если бы он не влюбился, он бы не приехал в наш городок! Ну чем не сказка? – я подсовываю Светлане Михайловне распечатанную историю о земском враче,