Измена. Сказка (не) о любви - Аня Вьёри

– я замахиваюсь и бью его сумкой по плечу. – К черту! Слышишь? – стараюсь огреть его по голове. – Вали от меня! К своему пустому месту! – со мной элементарная истерика, я ору и уже не могу остановиться, глаза застилают слезы. – Вали! К Вероничке, Аллочке, Галочке, к кому угодно!

– Что ты несешь? – он орет на меня в ответ, отмахивается от моей сумки, пытается поймать мою руку.

– Что хочу, то и несу! Ты же себя не сдерживаешь в желаниях! – разворачиваюсь, пытаюсь от него сбежать, но Антон хватает меня. – Не тронь! Не смей! Противно! – кривлюсь. Мне не противно, мне жутко больно, и хочется сделать так же больно ему. – Не смей ко мне прикасаться! Больше никогда!

Вырываюсь, бегу…

Двор, подъезд, лестница.

Захлопываю за собой входную дверь и сползаю по стенке в этом коридоре, в котором я столько раз видела себя и Антона во снах. Сижу на полочке для обуви и тихо скулю, размазывая сопли по щекам.

Больно. Жутко больно. От его цинизма, пренебрежения, от его поведения. Но еще больнее от того, что я все еще его люблю. Мне сейчас хочется не забыть его. Мне хочется отмотать время назад, чтобы еще не случилась его Вероничка, чтобы он не искал, где снять напряжение. Мне хочется все исправить.

Не знаю, сколько так сижу. Слезы утихли, сопли высохли. Кажется, все затекло.

Я несмело шевелюсь.

Стискиваю зубы, глубоко и рвано вздыхаю.

Вдруг слышу какой-то шум и возмущенные женские крики в подъезде. Не прислушиваюсь.

Ведь ко мне это не имеет никакого отношения. Медленно встаю, распрямляя затекшие ноги, как вдруг!

Бам-бам-бам!

Боже, мне сейчас просто дверь выломают.

Я снова слышу голос и этот стук. Еще раз! Трель звонка, снова удар. Да кто же это? Открываю и замираю на пороге.

– Ты?

Глава 16

– Таша, – Антон вламывается в мою квартиру, сгребая меня в охапку, – прости меня, Таша…

За спиной возмущенно кричит соседка, про то, что “носятся здесь как угорелые”, Антон просто захлопывает дверь почти перед ее носом.

Я не в силах сказать ни слова от удивления. Он взъерошенный, уже без галстука. Ушел? Вернулся? Бежал назад?

Открываю рот, чтобы что-то спросить, но не успеваю. Меня тут же затыкают поцелуем. Жарким, страстным, властным. Антон! АНТОН!

Упираюсь в его грудь, пытаюсь двинуть его коленом, но у меня ничего не выходит. Вокруг прочное кольцо из его рук, его поцелуи на моем лице, на висках, на волосах, и этот шепот. Сбивчивый, страстный, непрерывный:

– Прости меня, родная. Прости. Я люблю тебя. Жить не могу без тебя. Таша, Ташенька, прости.

Не знаю, в какой момент я не выдерживаю. Ноги подкашиваются, ладони перестают его отталкивать, и я просто висну на нем.

– Таша, Наташа, – он подхватывает меня и несет в комнату.

Старый бабушкин диван.

Опускает меня, становится передо мной на колени.

– Наташа, – его руки настойчиво поднимаются по моим бедрам. – Я люблю тебя, Наташа.

Его дыхание обжигает, его слова сводят меня с ума. Как давно я не видела его таким. Как же я хотела этого! Жмурюсь, запускаю пальцы в его волосы.

– Антон, – выдыхаю сквозь слезы.

– Родная, любимая, – он чувствует, что сломал сопротивление. Расстегивает мое платье, а я аккуратно касаюсь его груди. Его шея, плечи, ямочка между ключиц…

Воспоминания накрывают меня. Страсть и поцелуи сводят меня с ума. Кажется, я уже не понимаю, что делаю, но я расстегиваю рубашку, позволяя ему раздевать меня.

Мои пальцы скользят по его коже, чуть царапаясь. Он стонет. Впивается губами в мое тело, стискивает меня ладонями. Я царапаюсь, а он урчит от удовольствия. Подхватывает меня под бедра, притягивает к себе, звенит пряжка ремня…

Секунда — и мои кружевные трусики летят на пол. Антон придавливает меня к дивану, будто опасаясь, что я все еще хочу сбежать. Закрывает поцелуем мой рот, а коленом раздвигает мне ноги. Пусть. Пусть сейчас так. Я тоже этого хочу. Чуть двигаю вперед попой, насаживаясь на своего мужа.

Он стонет, почти рычит.

– Ташка, моя Ташка, – двигается вперед сам.

Обожаю его. Обожаю его в себе. Ерзаю попой – двигайся!

Антон очень хорошо меня знает, уговаривать его не надо. Выходит и рывком возвращается в меня. Еще раз! Снова! Я впиваюсь ногтями в его спину, он одной рукой держит меня за бедра, второй — сжимает мое тело. Это дикое ощущение где-то на грани боли и кайфа. Еще! Я наплевала на все! Я хочу тебя еще! Ну же!

Антон ускоряется, я чувствую, что он на грани, да и я близка к финалу.

– Таша, – рычит он, прижимаясь ко мне всем телом.

Я молчу. Из моих уст вырываются только шумные выдохи..

Он больно кусает меня, и одновременно с этим приходит оргазм. Кричу, меня трясет, я выгибаюсь.

Антон, кажется, стонет. Мне очень хочется, чтобы он замер хоть на секунду, но он уже не может. Движение, рывок, еще и… Все замерло… Вдруг стало тихо. Только наше дыхание.

– Таша, – он гладит мое лицо кончиками пальцев. – Девочка моя.

Я лежу с закрытыми глазами. Мне безумно хорошо и безумно плохо одновременно. Я поддалась искушению, я пошла на поводу у своего тела, но…

Открываю глаза, смотрю на своего мужа.

– Хочешь чаю? – спрашиваю с улыбкой. Более дурацкого вопроса в этой ситуации не придумать, но я не знаю, что еще сказать, чтобы он с меня слез.

Он громко, счастливо хохочет, а я улыбаюсь ему в ответ.

– Ну идем пить чай, – поднимается, подает мне руку. – Кажется, самое время!

Я накидываю халатик, беру чайник и иду в ванную.

– Там что, вода вкуснее? – с усмешкой спрашивает мой муж.

– Нет, просто на кухне кран сломан, – я стараюсь на него не смотреть, отвернулась спиной. Слушаю, как он одевается.

– Твой чай, – протягиваю ему чашку.

Он смеется:

– Спасибо, дорогая.

Я смущенно улыбаюсь, отворачиваюсь от него, вроде как чтобы достать из холодильника сыр.

– Тебе долго вещи собирать? – буднично спрашивает он, за стол не садится, меряет шагами мою тесную кухню.

– В смысле? – я, конечно, понимаю, о чем он. Но…

– В смысле сейчас будешь вещи складывать или завтра приедешь?

– Куда приеду? – хмурюсь.

– Сюда,