(Не) верные - Юлианна Орлова

я взял и поверил сейчас? Во-первых, где гарантия, что беременна? Во-вторых, от меня? Рита, я не пацан сопливый, я давно уже взрослый мужик, меня на дешевые трюки не словишь. Понимаешь?

Делаю шаг к ней, а она два назад, явно настораживаясь относительно веяния нашего разговора.

Да, потому что я говорил, что детей хочу. Я реально поднимал тему, сука, детей одно время, пока не столкнулся со стеной. А теперь, когда Рита спалена на измене, мне выкатывают инфу о беременности? Какой дурак в это поверил бы?

Подхожу к жене впритык, чувствуя, как паника уже ощутимее резонирует в пространстве. Взгляд дикий, мечущийся. Бойся. Мне. Врать.

—Я не вру, я не спала с ним! — писклявый голос впивается в барабанные перепонки битым стеклом.

—А ты потеряла кредит доверия, — упираюсь руками в стенку, полностью блокируя Риту от побега. Она опускает взгляд и продолжает тихо всхлипывать. —В глаза смотри, — приказываю жестко, отрезая пути к возможному смягчению беседы на фоне нарастающей истерики.

Нихера.

—Я не…вру, я…беременна. Я с работы уйду…уйду, я хочу нормально, Господи, Леша. Я люблю тебя, понимаешь?

Ну как так можно? В глаза смотреть и нещадно врать? Я тоже видел много красоток, но ни разу никому не присунул при этом до момента, пока не словил ее на горячем. Вот не верю, что не было ничего у них. Не верю и точка.

Да мне и похер как-то стало. Вдруг раз и все. Может давно уже было пора прикрыть эту лавочку, где мы в какой-то момент перестали друг друга слышать. Вернее, мы и раньше не особо это делали, но тогда все еще не приелось настолько, было в новинку, что ли. Я молодой и перспективный, она красивая и горячая, отношения приносили легкость. Брак рассматривался иначе, без замысловатых дум.

—Как давно?

—Леша, — Рита отрицательно машет головой.

—Я спрашиваю, как давно ты с ним?

—Да не с ним! Всего пару свиданий было, и вот он меня поцеловал, все! Не было измены. Ты у меня первый и единственный.

—Хм, интересные у тебя понятия, за столько лет не разглядел, бл*ть! И хватит уже ссать мне в уши, в самом деле.

Резко отодвинувшись от Риты, выдыхаю, чувствуя, как это нихера сейчас не помогает, потому что меня в разные стороны разрывает.

—Прекрати, что ты говоришь? Я бы никогда тебе не изменила, — поднимает голову, вглядываясь в меня внимательным взглядом побитой собаки, пока у меня на языке крутятся вполне себе четкие ответы «а я уже да».

Глотаю этот ответ, направляясь прочь от жены, и только у самого выхода произношу бескомпромиссное:

—Тест на беременность, тест на отцовство. Там, где скажу я. Только попробуй вычудить что-то.

Вылетаю из балкона пулей, ныряя в очередную мелодию, уже более ритмичную. Пульс шарахает как сумасшедший, практически соответствуя басам тут. Молодняк разбрелся по залу и совершает неясные телодвижения, более взрослое поколение около столиков собралось, а я как дурной ищу глазами ту, которую мне нельзя.

И что самое характерное, натыкаюсь. Рядом с Серым, который целует ее в лоб и отходит к пузатому мужичку.

Эти проявления нежности режут меня без ножа.

Судорога скользит по икре, и я, сцепив зубы, резким движением пытаюсь натянуть мышцу. Выходит так себе, никак. Но эта боль помогает отвлечься хоть на мгновение, чтобы не разнести тут все в щепки.

Вика в полной прострации смотрит тупо куда-то вперед отсутствующим взглядом, а я решительно двигаюсь в ее сторону. Цепляю боковым зрением поникшие плечи, дрожащие руки, она словно меньше стала, хотя и так ведь малютка на моем фоне, да подо мной...

Опять удар током насквозь.

Кончай с этими ассоциациями, Архангельский! Трясу головой пару раз, отгоняя наваждение, что упорно просачивается в мозг, не желая покидать разум.

Снова скольжу взглядом по изящной фигуре, но все в ней кричит о первобытном ужасе, будто бы что-то пугает ее до чертиков. И что же это? Не знай я деталей, подумал бы, что она в беде. Бл*ть. Я так думал изначально, но что по итогу? Она обычная …нет, даже мысленно не могу ее блядью назвать. Да что со мной такое? Еще оправдание искать буду, что ли? Нет, не буду.

Хер там валялся.

Ей небось просто страшно, что я возьми да скажи Серому все! Я думаю об этом прямо сейчас. В шаге от вполне логичного действия, который навсегда разломает нашу дружбу, но зато будет чертовски верным. Если он на ней женится — жизнь пойдет под откос.

Словно чувствуя меня на расстоянии, Вика поворачивает голову, чтобы встретиться с моим бешеным взглядом. Я сегодня взорвусь ядерным облаком пыли. Смотрит, понимает и резко двигается в сторону лестницы, что ведет, наверное, куда-то во двор. Ну уж нет, мы с тобой сегодня поговорим, даже если ты будешь слишком против.

Отточенными движениями практически незаметно преследую ее, не выпуская из виду копну кудрявых волос на фоне невесомого платья.

Девчонка и правда бежит прочь от меня прямо на задний двор. А дальше что? Сиганешь через забор? Детский сад какой-то.

Продираясь на каблуках по тропинке, выложенной камнями, она цепляется за собственные ноги, когда я ловлю ее за руку и тяну к стене, мягко приложив всем телом. Бах. Упираюсь в нее сам, вдыхая нежный цитрусовый аромат.

Разряд тока пронзает тело. Нет, хватит. Никакой реакции.

Вперяюсь в нее взглядом и дышу так тяжело, словно марафон бежал. Руки укладываются на мягкую кожу и вбирают в себя податливость и нежность тела. Я знаю, где ночью были мои губы, я знаю, где трогал, где слизывал пот. Сука. Ты что за ведьма-то такая?

Пальцы сжимаются сильнее.

Мне рвет крышу.

—Тебя жена ждет, — девчонка грубо выплевывает мне в лицо, резко подняв голову.

ГЛАВА 8

ЛЕША

Я НЕ БЬЮ ЖЕНЩИН. Я НЕ УНИЖАЮ ЖЕНЩИН. Я СПОКОЕН, БЛ*ТЬ. Если повторять это часто и много, то начну сам верить в непоколебимое спокойствие собственной нервухи

Но прямо сейчас Вика вынуждает меня…испытывать противоположное желание.

Сука, череп взрывается от происходящего. По вене пускается адская смесь из гнева и бешенства, что полностью пропитывает тело. Сжимаю ее руки в своих и чувствую, как они дрожат. Лицо бледное, но эмоции на нем — неописуемые, яркие, огненные. Значит так, да? Решила в меня кинуть камень?

Умело подковырнула, как будто она мастер в подобного вида спорте.

Девчонка вырывается и бьет меня ладонью по груди, отчего разряд в двести двадцать лупит в месте касания.