Жемчужина - Полевка

огни - светильники, очаги в домах, костры во дворах - должны быть погашены, чтобы вновь быть зажженными от этого нового ритуального огня. Разжигать огонь раньше огня, разведенного жрецами в очаге короля, было запрещено под страхом смерти. Поэтому незадолго до полуночи в городе и дворце погасят все огни и светильники. Он, как глава рода и лэрд этих земель, добудет огонь древнейшими способом с помощью огнива. Так же считался священным огонь, загоревшийся от удара молнии. Несмотря на появление более современных способов добычи огня, разжигание костра при помощи огнива по-прежнему считалось обязательной частью ритуала. Священный огонь из костра наследник понесет во дворец, чтобы зажечь камин в большом зале. А потом жители получат по факелу, чтобы в своих домах разжечь очаги. Сейчас во всех домах тушат печи и выгребают золу для того, чтобы после полуночи зажечь чистый, новый огонь в жилище.

А потом все жители соберутся на факельное шествие. Все обойдут вокруг замка и города, чтобы священный огонь защищал их дома до следующего Самайна. Вокруг слышался гул довольных голосов и выкрики. Эмиль оглянулся, оказывается, на площади собралось уже много молодежи и одиноких альф среднего возраста. Молодые люди были в килтах разнообразной расцветки, на их лицах читалось плохо скрытое нетерпение от ожидания праздника.

Один подхватил Эмиля и повел его к кострищу. Там на выкаченных из ближайшего магазина с эмблемой МакГрегоров двух бочках заменяли на крышках чопики на деревянные краники. Бочки были громадными, в половину роста альфы, Эмилю же они показались просто гигантскими. Всем происходящим командовал Глен. Из магазина вынесли деревянные подставки для бочек.

- Ты, что, решил споить весь город? - омега с недоумением посмотрел на Одина.

- Я должен проставиться за наследника! - Один подхватил Кэлума и поставил на бочку. - Я так долго выбирал, и, наконец, выбрал самого достойного, - альфа развернулся к толпе и спросил. - Ну как, вам нравится мой наследник?

В толпе альф послышалось довольное улюлюканье. На них сразу набросились местные омеги, тональность общих высказываний сразу изменилась. Отовсюду слышались выкрики одобрения и поддержки. Эмилю подумалось, что они сейчас были бы рады и говорящей собаке, лишь бы выпить. Вперед вылез самый зловредный клансмен - бард клана. Он был в чистой одежде и щегольски заломленном берете. Казалось, даже волос у него на голове стало больше. Он встал напротив бочки с Кэлумом, и, уперев руки в бока, начал неожиданно для такого тщедушного тела сильным голосом.

- Да, мой лэрд, мы видим. Омега, который стоит на бочке, хорош собой, остер на язык и хорошо воспитан. А еще мы видели своими глазами, что он умелый не только на словах. У него твердая рука и меткий глаз! То, как он стреляет по мишени, не каждому альфе под силу. Но вот хватит ли у него сил командовать кланом?

- У меня хватит сил! - воскликнул Эмиль и со всей злости топнул ногой, совершенно не ожидая, что за этим последует. Крышка бочки вдруг провалилась внутрь с ужасным треском и шумом, часть виски выплеснулось через борт. Один едва успел удержать Эмиля за талию, чтобы тот не нырнул в бочку с головой. Эмиль испугано молчал и хлопал круглыми от ужаса глазами. Один бережно достал его из бочки, стараясь не поранить о плавающие деревяшки и выбитую крышку бочки. Он поставил его на соседнюю бочку и обвел взглядом всех собравшихся.

- Самайн - дни безвременья. В эти дни души умерших приходят на землю. Наши предки ходят среди нас и радуются вместе с нами, а мы приносим им дары, чтобы они были благосклонны к нашим начинаниям! - Один топнул ногой по пролитому виски. - Дар был радушно принят! Предки крестили наследника в купели! А теперь и мы порадуемся этой новости!

Все на площади радостно загудели.

- Купель из бочонка с виски? - около деда появился лэрд клана Кэмпбеллов. - Право слово, по-королевски!

- Мы королевского рода! - выкрикнул девиз клана Один во всю мощь своих легких*.

Его поддержали и вскоре все на площади кричали, как сумасшедшие. А Эмиль тем временем стоял на втором бочонке, боясь пошевелиться, чтобы случайно не выбить крышку и у второй бочки. Виски с него стекало ручейками. Наиболее дерзкие альфы подставляли под эти ручейки ладони и сразу же хвастались, что пили виски с килта наследника.

- Я ботинок утопил, - Эмиль чувствовал себя ужасно виноватым, столько виски пролилось на землю, и что же теперь делать с так нехорошо открытой бочкой?

Один заглянул в бочку и посветил внутрь фонариком. Ботинок благополучно лежал на самом дне. Эмиль тем временем снял второй ботинок, потому что в нем противно хлюпало.

- Этот ботинок станет призом тому, кто выпьет из бочки последний глоток! - провозгласил Один и, подхватив второй ботинок, зачерпнул им из бочки виски. - А вот и кубок! За здоровье наследника!

Один выпил виски и крякнул от удовольствия.

- Налей и мне этой святой водички из купели наследника! - сказал лэрд Кэмпбеллов и Один протянул ему ботинок Эмиля, полный виски.

Лэрд принял его, как хрустальный кубок, и обведя взглядом довольную и возбужденную толпу, выкрикнул:

- Долгих лет жизни Одину МакГрегору и здоровья его наследнику Кэлуму!

Все на площади пришло в движение. В руках у Глена появился странный черпак, похожий на пивную кружку с очень длинной ручкой. Он зачерпывал из бочки виски и наливал всем желающим. Каждый произносил здравицы в честь Одина и Кэлума и пили до дна. Эмиль тем временем стянул с себя мокрую гетру.

- Отожми в мою кружку! - какой-то альфа протянул Кэлуму пластиковый стакан. Эмиль ужасно разозлился. Оставшись совершенно босиком, он был настолько зол от всего происходившего, что когда подвыпивший альфа попросил его о подобном, он просто с размаха врезал ему по наглой роже мокрой гетрой.

- О, тебя смотрю, перекрестили поперек рожи! - такой же подвыпивший альфа довольно таращился на друга.

Эмиль в отместку попросту кинул в него мокрой гетрой. Шерстяная гетра метко попала в приоткрытый рот нахала и в толпе началось веселье. Молодые альфы восприняли это как веселую забаву и стали довольными щенками подпрыгивать на месте и выкрикивать: «В меня кинь!», «Мне кинь, я тоже зубами поймаю!». Или от того, что Эмиль был наполовину в виски, он опьянел от одного только запаха и винных паров, которые окутали его, как облако. Он почувствовал себя пьяным и каким-то