Элунея - 1ex0

представительницей своего вида, наверное, тяжкое бремя. Но я не хочу, чтобы одиночество тяготило над тобой. Конечно же, ты можешь остаться у нас. Отныне весь Сенон – твой дом. Ты вольна идти, куда хочешь, и общаться, с кем пожелаешь.

Она сказала:

- Благодарю тебя, великий кольер Сенона. Однако, предполагаю, ты имел в виду, что мне разрешено обитать лишь в пределах первого материка Сенона, исключая остров пятой стихии, а также другой материк. Я права?

- Да, именно. Ради твоей безопасности. Но мы с Олией в скором будущем планируем посетить второй материк, чтобы укрепить свои магические знания. И, если ты пожелаешь, мы можем взять тебя с собой.

- Мне нравится познавать новое. А потому я буду очень признательна вам обоим, если вы разрешите мне присоединиться к вашему путешествию. Есть ли ещё какие-то ограничения, которые мне стоит соблюдать?

Йимир и Олия переглянулись, удивляясь друг другу, насколько тактичен этот эджаг, а после этого Йимир отвечал:

- Ну, разве что кроме домов сенонцев… А так ты можешь быть везде, где тебе хочется, и делать то, что тебе нравится. Но только, пожалуйста, для начала изучи все правила, чтобы ненароком не оскорбить кого-нибудь.

Тут же состоялся разговор между Йимиром, Олией и Лэн, в котором гостья была испытана самыми разными ситуациями, которые могут возникнуть в общении с сенонцами, и эджаг поняла, что ей пока что ещё нужно набраться опыта в том, что касается общения с различными народами. А потому она приняла решение какое-то время побыть во дворце Йимира при нём, чтобы посмотреть, как он ведёт себя с различными народами. Несмотря на то, что бурный поток тех, кто стремился в Кольен для того, чтобы выразить своё почтение победителю непобедимых, уже прекратился, всё-таки остались те, кто ещё приходили с таким желанием выказать Йимиру своё уважение и пожелать всяческих благ.

Но также стоит отметить, что и беженцы не перестали появляться на пороге Сенона. Завоевание Дракалеса продолжалось, а потому чародеи, боясь погибнуть под мечом-топором Победоносца, бежали сюда, в тихую гавань для чародеев. Но с каждым миссаром количество перебежчиков уменьшалось. И в Сенон прибывали те, кто уже не бежали от багрового воинства, а просто путешествовали меж мирами. Такие чародеи несли известие о том, что колесница войны вроде как остановила своё нашествие. Ходили слухи, что бог войны всё-таки побеждён, а потому миры освобождаются от его тирании. Это было хорошим известием.

Но помимо хороших вестей к Йимиру стекались и не очень хорошие. Так, даруры, которые с пришествием завоевателей затаились и перестали творить свою саткарскую магию, почувствовал свободу и принялись вершить свои мерзости с новой силой. Вновь Йимир, Олия, Констабаль, Зандр и псары возобновили с ними борьбу. И, казалось бы, от этого количество отступников должно уменьшаться. Однако из миссара в миссар таких вылазок становилось всё больше. Для Сенона это стало основной проблемой. Да и Викатар был тут как тут со своей просьбой разрешить практику в пятой стихии, как будто бы он лично плодит даруров на зло Йимиру и пытается вывести кольера из себя, чтобы тот изменил своим принципам и разрешил ему это. Но посредник был непреклонен.

Часть 17

Помимо этих дел сын Талата брал уроки обращения с мечом у Зандра. Предводитель псаров был очень ловким и умело орудовал своим клинком, а потому, конечно же, согласился дать уроки своему другу. Однако для этого они ходили не на арену испытания, а в комнату для допросов, потому что Йимир не мог держать Орха, будучи сенонцем. Он призывал сущность саткара, так что его руки менялись, наполнялись мощью, из-за чего он обретал способность не просто свободно держать меч-топор, но и достаточно умело орудовать им. Однако псар обучал Йимира не только тому, как правильно держать клинок или как размахивать им, но и всяческим приёмам. А для этого нужно было призывать дополнительные силы саткара, из-за чего руки Йимира ещё больше обволакивались мощью огненного существа и становились красными до плеч. А вместе с этим сенонец чувствовал, как его вторая сущность начинала преобладать в нём. Так что ему приходилось не только впитывать знания фехтовальщика, но ещё и приходилось обуздывать и подавлять жуткие черты своей сущности. Таким образом этими тренировками достигались сразу две цели. Олия всегда присутствовала на этих занятиях. В отличие от Йимира, она считала, что чародею не нужно развивать воинское ремесло. Но она хотела видеть, как покоряется его вторая сущность, ведь помимо этого, они с Йимиром дополнительно занимаются тем, чтобы сенонец победил саткара и не позволил ему выбраться наружу. И вот однажды после хорошей тренировки, когда они с Зандром изучили ещё один приём с использованием Орха, трое сенонцев возвращались на первый уровень дворца, им повстречалась Лэн. Все трое приветствовали эджага. И Йимир обратился к ней:

- У тебя есть какой-то вопрос на счёт сенонцев?

- Я хочу спросить о тебе, если позволишь?

- Конечно. Я постараюсь ответить тебе как можно точнее.

- Скажи, Йимир, почему ты подавляешь саткара?

Все трое переглянулись, и кольер спросил:

- Тебе рассказал Сименторий, да?

- Нет, но твой друг хотел рассказать кому-нибудь эту тайну раньше, однако он сумел пересилить себя, а потому сейчас знание того, что ты – саткар, для него совсем не искушение.

- Тогда кто тебе рассказал?

- Никто. Я – эджаг, ты забыл? Я вижу больше, чем говорю, и храню знания тысяч и тысяч алватов. А потому я ещё с самого начала увидела в тебе это. Ты – добрый саткар, как это было раньше, ещё до того, как они разозлились. Но теперь я вижу, что ты почему-то подавляешь саткара. Почему?

Йимир огляделся вокруг. Они стояли в коридоре, где находились комнаты псаров. Сейчас была середина хавора, а потому все соглядатаи были на арене испытания, проводя свои тренировки. Здесь никого не было, а, значит, они могли поговорить, не опасаясь ничего. Йимир ответил ей:

- Потому что саткар, который во мне, злой. Понятно? И если я не буду его подавлять, он возьмёт верх, и я стану, как и все саткары, злым.

- Но саткар не в тебе. Саткар это и есть ты. Ты подавляешь самого себя. Твоя сила не полная.

- И что мне, по-твоему, делать? Позволить этому чудовищу выбраться наружу, чтобы он сеял разрушение и смерть?

- Только тебе решать, что ты будешь делать: сеять разрушение и смерть или созидание и жизнь. Тебе