"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Тиммонс не выдержал и рассмеялся.

— Для этого не нужно быть особенно проницательным.

Он открыл несколько крышек, закрывавших блюда, и уверенно сказал:

— Сначала немного шампанского… Потом «Курвуазье», потом устрицы и… Что это тут у тебя?..

— «Мясо по–вашингтонски», — закончила она. — И, возможно, суфле.

Тиммонс шумно вздохнул.

— Суфле — это, конечно, хорошо. Но мне кажется, что на десерт настоящим блюдом будешь ты, Джина. Во всяком случае это мне подсказывает мой опыт. Так что, я прав?

Джина победоносно улыбнулась.

— Все, что я делаю, Кейт, — несколько уклончиво сказала она, — я делаю хорошо. Я не думала, что ты настолько глуп.

Он обезоруженно развел руками.

— Что ж, мне не остается ничего другого, как исправить этот недостаток. Кстати, — Тиммонс подошел к Джине и смерил хищным взглядом ее фигуру, — ты и на костылях чертовски привлекательна.

Джина заметила, как он возбужденно сглотнул.

— Я знаю… — саркастически протянула она. — Тебе нравятся беспомощные женщины. Будь твоя воля, Кейт, ты бы, наверное, всех женщин Санта–Барбары поставил на костыли, чтобы они не могли сопротивляться твоим домогательствам.

Тиммонс плотоядно облизнулся.

— Не буду скрывать. Джина. Ты права.

Довольно бесцеремонно ухватив ее за талию, окружной прокурор притянул Джину к себе и, не обращая внимания на ее костыли, стал поудобнее пристраиваться возле ее шеи.

— У тебя повадки вампира, Кейт, — рассмеялась она. — Ну, так что, ты будешь и дальше сопротивляться желанию поцеловать меня или сдашься без боя?

Он обезоруженно прошептал:

— Я сдаюсь…

Джина смерила его насмешливым взглядом.

— Ну, так поторопись. Ты напрасно теряешь время. У меня на сегодня еще очень много работы.

Возбужденно сглотнув, Тиммонс тут же впился ей губами в шею.

Джина с такой благосклонностью принимала его ласки, что, еще мгновение — и ее вечернее платье могло оказаться довольно измятым.

В тот момент, когда окружной прокурор возбужденно наседал на нее, дверь номера Джины почти бесшумно распахнулась, и на пороге выросла одетая во все белое фигура Мейсона Кэпвелла.

Без особого удивления Мейсон наблюдал за тем, как Тиммонс вгрызался в нежную шею Джины, в порыве страсти не заметив, как уронил сережку с ее уха.

Процесс затянулся настолько, что Мейсону пришлось прервать его тихими словами:

— Джина… Кейт…

Они отскочили друг от друга с такой поспешностью, словно школьники, застигнутые в раздевалке учителем физкультуры.

— Только слабый может поддаться искушению, — наставительно подняв палец, произнес Мейсон.

Джина стала торопливо поправлять прическу, делая вид, что не произошло ничего особенного. Тиммонс выглядел не менее растерянно, чем Джина, но постарался побыстрее взять себя а руки.

— Какой сюрприз! — с натянутой улыбкой воскликнул он. — Я совсем не ожидал тебя здесь увидеть, Мейсон!

Чтобы скрыть румянец, заливший его щеки, окружной прокурор нагнулся и стал делать вид, что очень озабочен поисками сережки, упавшей с уха Джины.

У Мейсона был такой вид, как будто он ничуть не удивился увиденному.

— Не надо стесняться, — спокойно сказал он. Тиммонс выпрямился и, протянув утерянное украшение, стал суетливо размахивать руками.

— Нет–нет, Мейсон. Мне пора. Я тут… Я немного задержался. Меня ждут срочные дела. Джина, рад был встрече. К сожалению, так редко удается увидеться в неформальной обстановке. Вот, — он повернулся к Мейсону и виновато пожал плечами, — проходил мимо и решил навестить нашу главную свидетельницу. Джина, ты… Ты очень хорошо выглядишь. Рад был с тобой повидаться. Я позвоню тебе позже.

Пятясь спиной, как рак, к порогу, он старался не смотреть в глаза Мейсону.

Чтобы прикрыть окружного прокурора, Джина лучезарно улыбнулась.

— С днем рождения. Кейт… Хорошо, что ты заглянул. Сам понимаешь, что в моем положении… — она продемонстрировала Мейсону свои костыли. — Я бы еще не скоро выбралась, чтобы поздравить тебя.

У Тиммонса от удивления отвисла челюсть, но мгновенно справившись с оцепенением, он с такой же радостью стал трясти головой.

— Спасибо. Спасибо, Джина. Благодарю за поздравления.

Мейсон едва заметно поднял брови.

— У тебя день рождения, Кейт? — медленно растягивая слова, произнес он. — Интересно, сколько же тебе исполнилось?

Тиммонс снова зарделся, как барышня.

— Э… — растерянно произнес он. — Уже на год больше, чем в прошлом. Ты представляешь, как летит время? Мейсон сделал понимающее лицо.

— Да, разумеется, Кейт. Как же я не подумал об этом раньше. Время летит, а мы и не замечаем, как стареем.

Пряча суетливо бегающие глазки, Тиммонс шагнул за порог.

— Извините, я уже опаздываю, — торопливо произнес он, собираясь уходить.

— Кейт, — позвал его Мейсон. — Прежде, чем ты уйдешь, я хотел бы спросить тебя кое о чем.

Тот неохотно обернулся.

— Да?

Мейсон задумчиво потер подбородок.

— Мне показалось, что тебя интересует личность Лили Лайт.

Тиммонс с напускным безразличием пожал плечами.

— С чего ты взял? Она интересует меня точно так же, как и любой другой гражданин Соединенных Штатов.

Мейсон едва заметно приподнял бровь.

— Так знай, — проницательно сказал он. — Ты можешь следить за ней сколько угодно. Хоть до Судного дня. Но ты ничего криминального в ее деятельности не обнаружишь. У нее незапятнанная репутация.

Тиммонс ехидно улыбнулся.

— Так что, выходит, что она не человек? Насколько мне известно, за каждым представителем рода человеческого водятся грешки…

Мейсон смиренно опустил голову.

— Нет. Она‑то как раз — человек… — многозначительно произнес он. — За ней нет никаких грехов, и поэтому она может чувствовать себя совершенно спокойно. Если бы было по–иному, то у нее не было бы морального права заниматься спасением чужих душ.

Лицо Тиммонса выражало глубокий скепсис.

— Неужели?.. — криво улыбнувшись, произнес он. — Интересно, а мисс Лайт известно о твоем прошлом? О том, что ты был раньше заместителем окружного прокурора и в суде, между прочим, выступал как обвинитель?

Мейсон спокойно кивнул.

— Да, разумеется.

От удивления глаза окружного прокурора поползли на лоб.

— Неужели? Интересно, откуда же это она обо всем знает?

— Я сам ей все рассказал, — признался Мейсон. — И, странная вещь — казалось, что ей не нужно было меня слушать. Она знала обо всем заранее. У меня было такое ощущение, что ей известно обо всех даже самых мельчайших деталях из моего прошлого.

Тиммонс с деланной веселостью воскликнул:

— Вот как? Так что, выходит, она умеет читать мысли? Может быть, мы имеем дело