Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

Анализируя происходящее события, Сталин продумывал, как вернуть себе неограниченную власть, и одной из жертв этой кампании был Жуков, но не первый и не самый важный. К лицам, причастным к возможному захвату власти, Сталин Жукова не относил, видя в нем военного человека по призванию, да и маршал действительно любил свою профессию и не помышлял о другой участи. Вождь считал, что нужно было остепенить рвение его близкого окружения, и этой цели способствовало авиационное дело, инициированное его сыном Василием Сталиным. В. Молотов был первый, кого Сталин, еще находясь на юге, раскритиковал за ослабление цензуры и отказал ему в доверии. А 28 декабря вернувшийся в Москву Л. Берия на заседании Политбюро был освобожден от должности наркома внутренних дел, он возглавил специальный комитет, в чью задачу входило создание атомной промышленности. На его место был назначен Круглов, не входивший в бериевский клан. Близкий к Л. Берии В. Меркулов был снят с поста наркома госбезопасности и заменен руководителем «смерш» В. Абакумовым. Следом во временную опалу попал второй человек в партии Г. Маленков. 6 мая 1946 года на заседании Политбюро, по докладу Сталина, он был отстранен от должностей секретаря партии и главного кадровика за то, что «как шеф над авиационной промышленностью и по приемке самолетов для ВВС, морально отвечает за те безобразия, которые вскрыты в работе ведомств (выпуск и приемка недоброкачественных самолетов), что он, зная об этих безобразиях, не сигнализировал о них в ЦК ВКП(б)», и переведен на должность председателя Комитета по специальной технике при Совете министров СССР. Однако Маленков не потерял доверия Сталина. Кроме того, Л. Берия развернул активнейшую борьбу по возвращению Маленкова, и через два месяца он вновь стал секретарем ЦК, а затем вернул и пост заместителя председателя Совета министров. Сложнее и тоньше велась работа по поиску компроматов на Жукова, но и здесь в окружении Сталина нашлись работники, исполнившие это тайное поручение вождя.

В конце ноября 1945 года руководитель «смерш» Абакумов прибыл в группу войск и, не доложив о своем прибытии главнокомандующему маршалу Г. Жукову, начал производить аресты генералов и офицеров без объяснения причин и повода. Узнав об этом, Жуков приказал немедленно вызвать Абакумова и задал ему два вопроса: почему по прибытии для работы в группу войск он не соизволил представиться ему как Главнокомандующему, как того требует военный устав; и почему без его ведома, как Главноначальствующего, он арестовывает подчиненных? Ответы руководителя «Смерш» были невразумительны, и Жуков в жесткой форме приказал ему немедленно освободить всех арестованных генералов и офицеров, а самому убыть туда, откуда прибыл. В случае невыполнения приказа маршал пригрозил Абакумову отправить его в Москву под конвоем. Совершенно справедливое требование маршала Г. Жукова, прописанное в уставах, генералом Абакумовым было воспринято как оскорбление, и он покинул группу войск с жаждой мщения. Сталину он в самом извращенном виде доложил о своем выдворении из группы войск, обвинив Жукова в укрывательстве и защите генералов и офицеров, кого органы «смерш» заподозрили в порочных связях с немцами и присвоении их имущества. Докладывая вождю заведомую ложь, Абакумов хорошо владел общей обстановкой и мнением, царившим в ту пору в высших кругах страны относительно личности Г. Жукова, – в нем муссировались разные слухи, и в целом они были не в пользу маршала. Партийная номенклатура в лице Г. Маленкова, А. Жданова, Л. Мехлиса и Н. Хрущева не желала видеть его в составе руководящего звена партии и правительства. Да и в самом правительстве в лице В. Молотова, Л. Берии, А. Микояна, К. Ворошилова и других существовала неприязнь к возможному появлению Жукова в его составе, тем более как возможного преемника Сталина. Все они на себе почувствовали в годы войны его жесткую и сильную руку, когда он в ранге заместителя Верховного Главнокомандующего требовал от них неукоснительно выполнять решения Ставки относительно поставок в войска вооружений, боеприпасов и продовольствия. Сталин знал эти настроения, и сообщение Абакумова дало повод вождю усилить надзор не только за Жуковым, но и за его близким окружением.

В тридцатипятилетнем возрасте В. Абакумов возглавил могучую контрразведывательную организацию «смерш», и в невидимом сражении с гитлеровским абвером одержал убедительную над ним победу, в этом была немалая заслуга молодого генерала. Раннее признание и слава вскружили ему голову, и, работая под руководством Сталина, он впитал в себя не только ум и мудрость вождя, но и его способность и умение насаждать страх среди близкого окружения, легко и быстро распространяемого вглубь. Излюбленным кредо Абакумова стало его убеждение, что одно только его появление в организациях и среди людей должно внушать им боязнь общения с ним.

В мае 1946 года В. Абакумов, по предложению Сталина, возглавил наркомат госбезопасности, и в его руках оказались все рычаги насилия, придуманные государством для расправы над непокорными. Это насилие может принимать уродливые формы, и даже жестокие, если над силовыми органами нет парламентского и общественного контроля. Абакумов с особым рвением стал раскручивать «авиационное дело», сразу почувствовав, что оно выведет его на Жукова, на которого он затаил злобу после инцидента в группе войск в Германии. «Авиационное дело» возникло по инициативе Василия Сталина, который, пытаясь реабилитироваться перед отцом за свое поведение, письменно сообщил ему, что в авиационных строевых частях «бьется много летчиков», а происходит это-де потому, что командование ВВС, которое возглавляет главный маршал авиации А. Новиков, принимает от авиапромышленности дефектные истребители Як-9. Сигнал этот Сталин расценил как проявление бдительности со стороны остепенившегося сына.

Чтобы усилить свои доводы, Василий Сталин решил подкрепить выдвинутые против командующего ВВС главного маршала авиации А.А. Новикова обвинения мнением авторитетного авиаконструктора А.С. Яковлева, который был к тому же в фаворе у вождя. Яковлев 6 сентября 1945 г. направил И.В. Сталину записку, в которой, выразив «серьезную тревогу» по поводу отставания СССР от США в развитии реактивной и дальней авиации, обвинил, по сути, в нем главу наркомата авиапромышленности А.И. Шахурина, где работал его заместителем. Сталиным, увидевшим в сообщении сына признаки возможного вредительства, расследование авиационного дела было поручено руководителю «смерш» В. Абакумову, который сразу определил три линии обвинений. Первая – сбор компромата на маршала Жукова. Он должен был предстать главой заговора с целью совершения в СССР военного переворота. Вторая – выявление всех «вредителей» в военной промышленности и военной авиации. Третья – выявление связей между политическими и военными деятелями. Главным стремлением следователей было найти причины для обвинения Жукова. При этом они не гнушались пытками, выбивая из людей показания. Но основную роль в