Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

1943: «Конференция лидеров трех союзных держав» в Тегеране

Конференция лидеров СССР, США и Великобритании в Тегеране пройдет с 28 ноября по 1 декабря 1943 г. Сталин возьмет с собой в Тегеран Молотова, Ворошилова и Берию, оставив руководство партийными и государственными делами на утвержденную решением Политбюро комиссию в составе Маленкова (за ним закреплялся созыв), Кагановича и Щербакова[1480].

Пожалуй, ключевым документом Тегеранской конференции стали ее «Военные решения». Главным среди них стало решение о том, что «операция „Оверлорд“ будет предпринята в течение мая 1944 г. вместе с операцией против Южной Франции… Конференция далее приняла к сведению заявление маршала Сталина, что советские войска предпримут наступление примерно в это же время с целью предотвратить переброску германских сил с Восточного на Западный фронт».

Кроме того, конференция «приняла к сведению заявление маршала Сталина о том, что, если Турция окажется в войне с Германией и если в результате этого Болгария объявит войну Турции или нападет на нее, Советы немедленно окажутся в состоянии войны с Болгарией»[1481]. В ходе обсуждения военных вопросов Сталин будет последовательно добиваться признания операции «Оверлорд» главной военной операцией англо-американских союзников на европейском театре военных действий, настаивая на окончательном решении этого вопроса тремя лидерами без вынесения на предварительное обсуждение «военной комиссии», станет требовать назначить как можно скорее командующего операцией и назвать сроки ее проведения. «Русские хотят знать дату начала операции „Оверлорд“, — подчеркнет Сталин, — чтобы подготовить свой удар по немцам». Рузвельт поддержит Сталина, и соответствующие решения будут приняты на конференции и вскоре после нее.

И. В. Сталин, Ф. Рузвельт и У. Черчилль на Тегеранской конференции

28 ноября — 1 декабря 1943

[РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 55. Коллекция фотографий]

Военные решения Тегеранской конференции

1 декабря 1943

[АВП РФ. Ф. 3б. Оп. 1. П. 19. Д. 230. Подписи — автографы Ф. Рузвельта, И. В. Сталина, У. Черчилля]

Еще одним официальным документом станет Декларация трех держав об Иране, в которой лидеры трех держав обязались «сохранить полную независимость, суверенитет и территориальную неприкосновенность Ирана», согласились рассмотреть его экономические проблемы в послевоенный период[1482].

По итогам конференции будет принята Декларация трех держав, в которой союзники заявили, что их «страны будут работать совместно как во время войны, так и в последующее мирное время», выразили уверенность, что согласие между ними обеспечит прочный мир. «Мы прибыли сюда с надеждой и решимостью. Мы уезжаем отсюда действительными друзьями по духу и цели»[1483]. Эти завершающие слова декларации в ближайшие годы пройдут проверку на прочность.

Официально принятыми документами не исчерпывается круг вопросов, которые обсуждались на конференции. Так, Советский Союз примет на себя обязательство вступить в войну против Японии на Дальнем Востоке. «Это может иметь место, — скажет Сталин на первом же общем заседании, — когда мы заставим Германию капитулировать. Тогда — общим фронтом против Японии»[1484]. Это намерение не было зафиксировано в официальных документах конференции, но, будучи публично оглашено Сталиным, приобрело характер обязательства. Это заявление Сталина Черчилль назовет «историческим».

На общих заседаниях конференции возникнет вопрос о Польше. Рузвельт выразит надежду, «что советское правительство сможет начать переговоры и восстановить свои отношения с польским правительством». Откликаясь на пожелание Черчилля «ознакомиться с мыслями русских относительно границ Польши», Сталин скажет: «Речь идет о том, что украинские земли должны отойти к Украине, а белорусские — к Белоруссии. То есть между нами и Польшей должна существовать граница 1939 года, установленная советской конституцией». Британский министр иностранных дел, с явным намерением подвергнуть сомнению правомерность такой постановки вопроса, а возможно, и с провокационной целью, переспросит: «Эта граница называется линией Молотов — Риббентроп?» Сталин не найдется с ответом: «Вы можете называть эту границу, как хотите». На помощь ему придет Молотов, который напомнит британцам их собственное предложение о начертании этой границы: «Другое название этой границы — это линия Керзона». Отвечая на вопрос Рузвельта, Сталин подтвердит возможность организовать переселение поляков с территорий, отошедших к Советскому Союзу. На этом общие обсуждения польского вопроса завершатся.

Черчилль в конце заседания решит вернуться к польскому вопросу и предложит: «…очаг польского государства и народа должен быть расположен между так называемой линией Керзона и линией реки Одер с включением в состав Польши Восточной Пруссии и Оппельнской провинции». Сталин тут же скорректирует: «Русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому русским нужны были бы незамерзающие германские порты Кенигсберг и Мемель и соответствующая часть территории Восточной Пруссии». При этом Сталин покажет на карте, о какой именно территории он ведет речь. Это заявление во многом предопределит появление в составе РСФСР Калининграда, а в составе Литовской ССР (и современной Литовской Республики) — Клайпеды.

Лидеры трех держав обсудят германский вопрос и в общем порядке солидарно выскажутся за расчленение Германии. Черчиллю, выступившему с идеей образования новых федеративных государств в Центральной и Восточной Европе, Сталин решительно возразит: «Мне не нравится план новых объединений государств»[1485].

За общим столом англо-американские союзники поставят вопрос и о Финляндии. Сталин заявит, что «у советского правительства нет намерения превратить Финляндию в свою провинцию, если Финляндия своим поведением не вынудит Советский Союз это сделать». Оценивая имевшие место контакты, советский лидер выскажет мнение, что финны «не хотят серьезных переговоров с советским правительством. Они еще верят в победу Германии». Сталина поддержит Черчилль. «Я думаю, — скажет он, — что позиции России как доминирующей морской и военно-воздушной державы в Балтийском море должны быть обеспечены, имея в виду существующий сейчас великий союз». Откликаясь на просьбу Черчилля, Сталин назовет «русские условия мира с Финляндией». К ним он отнесет «восстановление действия советско-финского договора 1940 года»: «При этом мы готовы, если этого пожелают финны, отказаться от Ханко, но взамен потребовать передачи в нашу собственность района Петсамо. Мы намерены также потребовать возмещения натурой в половинном размере ущерба, причиненного Финляндией в этой войне, изгнания немцев из Финляндии, разрыва с Германией и выполнения некоторых других условий».

Черчилль решит немного поддеть собеседника и напомнит большевистский лозунг: «Мир без аннексий и контрибуций». Он, Черчилль, зафиксирует стенограмма, «помнит этот лозунг со времени революции в России». Сталин на этот раз найдет что ответить: «Я же сказал Вам, что я становлюсь консерватором»[1486].

На полях конференции состоится ряд двусторонних