Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

встреч. На такой двусторонней встрече Сталина и Рузвельта, состоявшейся 28 ноября, за час до начала общей работы, значительную часть времени заняло обсуждение будущего колоний. Рузвельт, рассуждая о французском Индокитае, счел целесообразным «назначить 3–4 попечителей и через 30–40 лет подготовить народ Индокитая к самоуправлению». Он полагал верным поступить так же в отношении других колоний и, кроме того, создать международную комиссию по колониям. Речь зашла фактически о демонтаже колониальной системы. Сегодня большинству читателей этой книги трудно представить себе, что деколонизация являлась одним из важных направлений американской внешней политики, что достижение ее стратегических целей президент США обсуждал именно со Сталиным, рассчитывая найти в нем союзника своим устремлениям. На Черчилля оснований рассчитывать он не имел, поскольку тот решительно не хотел «действовать в отношении осуществления этого предложения, так как он боится, — скажет Рузвельт, — что этот принцип придется применить и к его колониям». «Конечно, — ответил Сталин, — Черчилль не будет доволен». Вряд ли британский премьер был бы доволен и тем, как собеседники в только что упомянутом контексте обменялись мнениями о будущем Индии — крупнейшего актива британской колониальной империи. Сталин и Рузвельт согласились в том, что «люди, стоящие в стороне от вопроса об Индии, могут лучше его разрешить, чем люди, имеющие непосредственное отношение к этому вопросу»[1487].

На следующей двусторонней встрече 29-го Рузвельт вынесет на обсуждение со Сталиным еще один вопрос стратегического значения — о создании системы международных организаций. По его мнению, «было бы полезно создать, во-первых, полицейский комитет, состоящий из 4 стран; во-вторых, исполнительный комитет, который будет заниматься всеми проблемами, кроме военных; в-третьих, общий орган, в котором каждая страна сможет говорить, сколько она хочет, и где малые страны смогут выразить свое мнение». «Малые страны в Европе будут недовольны такого рода организацией», — возразит Сталин и предложит создать две: «одну европейскую, а вторую дальневосточную или, может быть, мировую». В обеих комбинациях оба собеседника решающую роль отводили узкому кругу великих держав, согласившись с функциями принуждения, как мы сейчас сказали бы, к миру и с правом «занимать важные в стратегическом отношении пункты». Собеседники принципиально договорятся и том, чтобы четвертой великой державой считать Китай[1488].

Третья беседа двух лидеров пройдет 1 декабря и будет посвящена проблеме западных границ СССР. Все, что Рузвельт попросит Сталина сделать в отношении Прибалтийских республик, так это обеспечить «некоторое выражение мнения народов этих республик не сейчас, а когда-нибудь». Сталин заверит Рузвельта, что «у нас будет немало случаев дать народам этих стран возможность выразить свою волю». «Это, конечно, не означает, — подчеркнет советский лидер, — что плебисцит в этих республиках должен проходить под какой-либо формой международного контроля». «Конечно, нет, — согласится Рузвельт. — Было бы полезно публично заявить в соответствующий момент времени о том, что в свое время в этих республиках состоятся выборы». «Конечно, это можно будет сделать», — подыграет своему собеседнику Сталин. Вполне согласится Рузвельт и с соображениями Сталина по вопросам границ Польши. «Лично я согласен с маршалом Сталиным в том, — скажет Рузвельт, — что мы должны восстановить некоторую Польшу, и я лично не имею возражений, чтобы границы Польши были урезаны на востоке и увеличены на западе — даже вплоть до Одера…»[1489]

На полях конференции произошло знаменательное событие. 29 ноября в здании посольства СССР Черчилль в торжественной обстановке вручил Сталину меч, преподнесенный королем Георгом VI Сталинграду.

Сталин позитивно оценит итоги конференции. Он лично исправит заголовок сводки ТАСС по ее итогам. Вместо нейтрального «Конференция глав правительств Советского Союза, США и Великобритании» он впишет позитивно окрашенное: «Конференция лидеров трех союзных держав»[1490].

Вручение почетного меча (дар короля Великобритании Георга VI жителям Сталинграда в память о героической обороне города), состоявшееся на церемонии, приуроченной к открытию Тегеранской конференции. В центре слева направо: премьер-министр Великобритании У. Черчилль, министр иностранных дел Великобритании А. Иден, член ГКО СССР К. Е. Ворошилов, председатель СНК СССР и ГКО СССР И. В. Сталин

29 ноября 1943

[АВП РФ]

* * *

Завершится 1943-й важным событием. В декабре состоится визит в Москву чехословацкой делегации во главе с президентом Чехословакии Э. Бенешем, которой будет оказан прием по высшему разряду. Уже на следующий день по ее приезде — 12 декабря — будет подписан Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве.

Подписание договора было предварительно согласовано с союзниками на Тегеранской конференции. Обе стороны, не откладывая, ратифицируют договор и уже 22-го обменяются ратификационными грамотами. Чехословацкий президент после предательства западными державами в Мюнхене в 1938 г. стремился реализовать новые подходы к внешней политике страны, в равной мере открытые для взаимодействия и с Западом, и с Востоком. Сталину договор был нужен для того, чтобы продемонстрировать свою политику в отношении стран Восточной Европы, которая исключала проведение советизации и обещала невмешательство во внутренние дела. Формирование дружественных Москве демократических режимов в сопредельных государствах должно было обеспечить безопасность западных границ СССР. Посол ЧСР в Москве З. Фирлингер запишет в мемуарах: «Комиссар Молотов и маршал Сталин… тщательно избегали всего, что могло касаться нашего правительства, что могло выглядеть, как навязывание или как стремление оказать на нас какое-либо влияние. При каждой возможности они подчеркивали свое отношение к Чехословакии как к полностью суверенному и независимому государству…»[1491] Сталин будет иметь несколько бесед с Бенешем во время протокольных мероприятий, а 18 декабря примет его в Кремле. В честь чехословацкой делегации будут даны приемы — 11-го от лица Президиума Верховного Совета и 22-го от лица председателя советского правительства, то есть Сталина. Еще находясь в Москве, президент ЧСР напишет в Лондон: «Можно сказать, что я сам не ожидал, что мы все продвинем так далеко, что вопросы будут поставлены так ясно, так решительно, на основе таких сердечности и гармоничного сотрудничества в отношении будущего»[1492].

К. Е. Ворошилов, М. И. Калинин, Э. Бенеш, И. В. Сталин и В. М. Молотов во время подписания Советско-Чехословацкого договора о дружбе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве

Москва, 12 декабря 1943

[РГАКФД. А-9080 ч/б]

1944: Логово фашистского зверя обложено со всех сторон

В феврале 1944 г. начнутся предварительные переговоры о перемирии с финскими представителями[1493]. В марте финская делегация приедет в Москву, где ее примет Молотов. Московские переговоры завершатся, однако, безрезультатно. Финское руководство отвергнет советские условия, которые включали не только повторное признание границ по мирному договору 1940 г., но и требование передать СССР район Петсамо,