«Агдан. Не стены, а паруса!" - Сергей Саут

Что? Вы хотите знать в чем конкретно это все проявилось?

Проявилось в неуважительном отношении к представителю….

Ну хорошо, если вы хотите конкретики, то будет вам и конкретика.

В общем вся конкретика заключается в… несанкционированном предъявлении мне… голого и большого черного зада.

Что значит какого ещё такого голого черного зада?

Африканского, ну или афроамериканского я предполагаю, тут я знаете совсем не специалист в этом.

Разумеется, человеческого.

Да, именно об этой части тела я и веду с вами речь. Хорошо, что вы наконец хоть это поняли.

Да, совершенно верно, о черной ж…пе негра как вы только что выразились я и говорю.

Вы что смеетесь господин СиБак?

А просто поперхнулись. Ладно, поближе к делу, так поближе.

Что значит описать его?

Я знаете не специалист по черным зад…

А вы имеете ввиду описать как нарушитель выглядел на лицо.

Ну это темнокожий, мужчина по всей видимости…

То и значит, что показанный… предмет принадлежал мужчине.

Да, про лицо я ничего такого не могу сказать.

Вот так. Потому что… я не видел его лица.

Ну, вот так получилось, что не видел.

Он к нам не подходил… мы сами подошли к плакату.

Он позвал меня, и мы подошли.

Почему я так посчитал что нужен был я? Ну знаете, когда громко кричат твое имя — здесь, наверное, будет ну очень трудно догадаться?

Да, да этот человек кричал мое имя.

Разумеется, кричал ртом, а не этим самым местом.

Нет мы не знакомы, я впервые его увидел, точнее увидел… ну в общем вы меня понимаете, что я увидел.

Нет, он не стоял рядом с плакатом и не держал его в руках, как-бы вам лучше объяснить, он кричал мое имя, будучи скрыт этим самым плакатом.

Что за плакат вы спрашиваете?

Наш ответ Кваку ЮнГи.

Да так и было написано на нем — наш ответ Кваку ЮнГи.

По-корейски разумеется было написано, я знаете ли африканской письменности не обучен.

Да именно так, именно наш ответ, это разве имеет сейчас какое-то значение?

Нет, этот кричальщик не выходил из-за плаката.

Да нет же он мне не показывал свой голый зад из-за плаката.

Он просто порвал плакат посередине и показал нам это самое.

А как я его мог заметить?

Когда он рвал плакат руками тогда я и мог его запомнить?

Понимаете ли, господин СиБак, здесь дело как раз в том, что он порвал этот плакат совсем не руками.

Как чем?

Да, да, именно тем самым местом, о котором вы только что сказали.

Именно так.

Именно этим местом!

Алло, господин Сон СиБак? Господин Сон СиБак алло. Вас не слышно. Ало что-то со связью у вас. Вас совсем не слышно!

И после небольшой паузы он недоуменно говорит чуть ухмыляющейся НаБом.

— Похоже связь с господином СиБаком неожиданно прервалась. Возможно, что этот какие-то помехи на линии? Давайте ему перезвоним?

Ну, а тем временем, где-то в полицейском участке города Аньяна, главный полицейский в главном же кабинете, бросив телефон на стол, откинулся на кресло и заржал как сумасшедший.

После этого ржания, по-другому этот смех трудно было как-то интерпретировать он замолчал и неожиданно громко произнёс

— Наш ответ Кваку ЮнГи! — после чего опять на какое-то время в кабинете остался только начальствующий жеребец.

Наконец из кабинета жеребец убыл, а начальник Аньянской полиции отсмеявшись произнёс в никуда.

— Да уж, наверное, не такого ответа ждал важный министерский столичный хлыщ. Жалко только, что меня там не было. Интересно мне было на это все глянуть, хотя бы одним глазком. Хотя, позже расспрошу НаБом, она как я понял присутствовала на этом незабываемом зрелище, ну что тут скажешь, ей повезло. Но больше всех «повезло» этому Кваку. Ха, ха… черный зад под нос важному Кукчан-ниму! Вот вам ответ от нас уважаемый господин!

(«Кукчан-ниму» в Корее обращение к начальнику управления. Прим. — автора).

И довольно грустный в последнее время, понятно из-за каких событий, СиБак снова весело заржал.

Да уж! — мелькнула у него не сказать, что неожиданная мысль. — С этими поклонниками Агдан у Анянской тюрьмы, я чувствую, скучно точно не будет!

Глава 17

Дела тюремные. Предложение, от которого… легко отказаться!

Корея. Тюрьма Анян. Прилегающая к тюрьме территория. Протестный лагерь «Вместе с Агдан!». Два часа спустя. Попытка №2 в переговорах.

Что-же, возможно и хотелось бы кому-то сказать, что второе пришествие господина Квака и К, было более успешным и результативным чем первое. Хотя бы по той причине, что первое можно было считать полностью проваленным, и большую жирную точку в этом провале можно сказать что поставила совсем немалая и черная… ну в общем вы и сами знаете и помните, что именно.

В этот раз со стороны администрации тюрьмы присутствовали практически те же самые люди — госпожа НаБом, ну и плюсом добавилась ее заместитель госпожа ДаХе, которая похоже решила не пропускать такое веселье как переговоры с вегугинами, ну и конечно же главный в этом трио — зам. замминистра министра юстиции Кореи сам господин Квак ЮнГи.

Встретили их и проводили, кстати уже до намного большей палатки, где уже даже были расставлены раскладные столы со стульями. Здесь их и встретила практически та же компания что присутствовала недавно на переговорах под №1.

— Это у нас будет столовая. — на плохом, но вполне себе понятном корейском пояснила Ала, увидев любопытство на лице озирающей НаБом.

Впрочем, госпожа НаБом тут же ткнулась в предусмотрительно прихваченную с собой папку, на вопросы протестующих она отвечать не собиралась, как и показывать свой интерес к чему-либо вокруг, по крайней мере пока.

Мест за столами, сдвинутыми вместе в это раз оказалось значительно больше, поэтому уместились все. Что-же раунд № 2 в переговорах начался.

Господин Квак, что говорится, сразу решил взять быка за рога, и спросил начальствующим тоном.

— Госпожа Беатриче, я вот что-то по дороге сюда не видел признаков свёртывания вашего лагеря, не означает это то того что на мое предложение вы отвечаете категорическим отказом?

— Не спешите господин Квак. — спокойна итальянка. — Не нужно начинать эту встречу с наезда и каких-то претензий. Мы не ваши подчиненные!

— И слава богу! — это кстати фыркнула Ала, но под укоризненным взглядом Беатриче внешне покаянно опустила рыжеволосую голову.

Кстати, переводчицей в этот раз выступала ДоХи, член «RedAlert»,