«Агдан. Не стены, а паруса!" - Сергей Саут

Так вот, именно она отдавала команды главному актёру, которые сама получала от Чан ДоХи. Такая вот хитрая схема чтобы быть незаметной. Надо сказать, что это были довольно простые команды. Поднятая вверх одна рука, и вот вещание несложного корейского имени с диким американским акцентом началось.

Вот рука резко пошла вниз — это команда к главному действию, то есть к тому самому прорыву плаката и демонстрации правильного ответа этому Кваку, а заодно и его сопровождению!

Ну, а когда обе руки поднимаются вверх, то это призыв к такой вот срочной эвакуации с этих псевдотеатральных подмостков, ну или, наверное, можно сказать что с рамы картины?

Впрочем, не суть важно, мы вернёмся к двум камерам установленных для съёмок этого неординарного представления.

Одна камера снимала сам плакат и происходящие там события, главным из которых был разумеется разрыв бумажного текста, адресованного господину зам. замминистра, ну и взгляд на мир с этой деревянной рамки в обрамлениях порванного листа бумаги большого черного… нечто.

Что же! Похоже организаторы лагеря перед тюремными стенами Анян, могут смело сделать заявление, что их ответ Чемберлену… брр конечно же их «Ответ Кваку ЮнГи!» оказался несколько эпичным и неожиданным для последнего.

Что касается второй камеры, то она как раз и снимала реакцию этот самого «Чемберлена» и его сопровождения в лице корейского женского дуэта.

А что? Живые эмоции они же тоже… бесценны. Да и так, может на будущее тоже пригодится.

И эти самые эмоции, были у троицы, получившей этот «ответ» совершенно разными. Если у господина Квак ЮнГи это было удивление, переходящее в обиду и возмущение, очень сильное надо сказать возмущение и обиду.

То вот у его сопровождения, это было то же изумление, но переходящее в что-то другое, более, наверное, весёлое.

— О майн гот! — это почему-то вдруг по-немецки выпучила глаза ДаХе, может она тоже неожиданно для себя вспомнила популярные у некоторых немецкие фильмы с определённым рейтингом? — Это же, это жеж…

Но господин ЮнГи уже сам прекрасно понял, что он видит перед собой. Некоторое время он пытался что-то сказать, и как-то прореагировать, но как будто в этот момент вокруг него вместо воздуха вдруг оказался один космический вакуум, поэтому только хриплые сипы вылетали у него изо рта.

Госпожа НаБом с заместительницей возможно, что и не ждали от него каких-то великих откровений и высказываний, но не дождались даже каких-то простых слов, увы. Господин ЮнГи похоже решил, что, находясь здесь и пялясь на данный «ответ» он сильно теряет своё лицо, что для него неприемлемо, особенно в присутствии главных сотрудников тюрьмы Анян.

И он так ничего не сказав, развернулся и быстрым шагом, переходящим в бег, этакой спортивной корейской ходьбой направился к своей машине. Переглянувшись между собой нечитаемыми взглядами, за ним направились и руководители женской тюрьмы.

Чуть позже, практически влетев в свою машину, в этот раз на переднее сиденье, он всё-таки дождался тюремного руководства, которое легко разместилось на заднем сиденье шикарного служебного авто.

Так как команды куда ехать не поступало, то водитель после некоторой паузы спросил.

— Куда мы едем господин ЮнГи?

Но так как ответа от странно неразговорчивого босса он не дождался, то снова уточнил, правда уже без обращения к конкретной личности.

— Так куда мне сейчас ехать?

— К тюремному КППП. — взяла маршрут на себя госпожа НаБом.

Автомобиль тронулся, но водителя правда надолго не хватило

— Что там такое произошло? — поинтересовался он. — Все прошло спокойно и обыденно или возник какой-то конфликт?

Так как господин Квак по-прежнему промолчал, то после небольшой паузы снова ответила госпожа НаБом, которая перед этим молча переглянулась с ДаХе.

— Ох, это все эти странные иностранные поклонники Агдан, они похоже такие же хулиганы, как и их кумир. Не ведают что творят и какие уважаемые люди перед ними! А их ответы на приличные ультиматумы? Это же просто верх неуважения и неприличия!

Корея. Тюрьма Анян. Кабинет НаБом, куда они приехали после интересного ответа от протестующих в лагере. В кабинете возмущенный чиновник и НаБом, ДаХе отстала в тюрьме, сославшись на дела, но позже должна ждать подойти и ждать в приёмной распоряжений.

— Нет, я этого так просто не оставлю, они еще не понимают с кем связались. — тем временем бушевал в кабинете господин Квак. — Я уважаемый в этой стране человек, и я не позволю такое к себе обращение. Они у меня ещё за это все заплатят. — Они ещё об этом горько пожалеют. Чтобы мне показывали… это.

На секунду господин Квак остановился, крутя рукой, по-видимому показывал объем и размер «этого», ну или как вариант размер своего возмущения, НаБом здесь не совсем его поняла, после чего продолжил.

— Я им покажу, как неуважительно относится к представителю Министерства юстиции Кореи. Они меня надолго запомнят.

Наконец высказав все эти угрозы, чем немного снял накопившее раздражение, господин заместитель заместителя министра чуть успокоился, и наконец обратил внимание что вообще-то он в этом кабинете не один.

— А вы госпожа НаБом как считаете, что нам надо сделать с этими обнаглевшими в край вегугинами?

— Ну. — дипломатично тянет главная в Анян. — Честно говоря, мне сложно что-то сказать так сразу. У меня в жизни раньше таких ситуаций не было… к счастью. Да конечно в тюрьме контингент совсем не подарок и разные в жизни ситуации бывали, но к счастью всегда удавалось их решить без особых травм и последствий. Где-то путём переговоров, где-то да, приходилось применять и силу. Но все разумеется в рамках закона и главное в рамках правил внутреннего распорядка тюрьмы.

Но вот здесь как я считаю ситуация все-таки отличается кардинально. По большому счету все дело в том, что нам противостоят в большинстве своём иностранные граждане, эти вот самые поклонники ЮнМи. Ну противостоят и противостоят с одной стороны скажите вы. Но с другой стороны вы же знаете, как в нашей стране трепетно относятся к иностранцам, особенно к американцам и всяким там европейцам.

А это уже накладывает на тех, кто попробует сейчас решить проблему этого лагеря ряд ограничений в методах противостояния. Не думаю, что нашему министерству иностранных дел, да и правительству с президентом понравится, если их завалят нотами протеста на плохое обращение с их гражданами разные иностранные посольства и представительства.

А