Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

Контракт расторгли и вновь провели аукцион. Его выиграла московская реставрационная компания «Таласса». Запросила она на реставрацию 142 миллиона рублей, каковые тотчас после победы на аукционе и получила. Работы планировалось завершить к ноябрю 2021 года. Был я в крепости в начале августа 2022-го… Нет, работы ведутся, что и говорить, но медленно, и очень. По плану хотели укрепить расслоившуюся кладку, в башнях устроить настилы для боевых ярусов, проходы на боевой ход стен, воссоздать шатры над башнями, кладку зубцов стен из бутового камня и многое другое. Думали, что все деревянные работы выполнят, как полагается в таких случаях, топорами, а не бензопилами, но, судя по всему, рабочие, которых привезла из Средней Азии компания-субподрядчик, которую наняла компания «Таласса», которая теперь не выходит почему-то на связь, топоры увидели в Порхове впервые, и потому… заказчик думает разорвать контракт. Будет ли третий подрядчик или все же добьются толку от второго – бог весть.

106

Погост в данном случае вовсе не сельское кладбище, а сельский податный округ, состоящий из нескольких деревень.

107

Пятина – административно-территориальная единица (пятая часть земель) в Новгородской республике.

108

…страшно разграблены и разорены. – Когда воюющие стороны договорились о том, что мирные переговоры будут проходить в 70 километрах южнее Порхова в Запольском Яме, неожиданно выяснилось, как писал в своих записках Антонио Поссевино, что «Ям настолько основательно сожжен казаками, что нигде нельзя найти даже кола, чтобы привязать лошадь, и во всей округе нет ничего, что могло бы быть в декабре месяце кровом для нас, наших людей и лошадей». В конечном счете делегации переговорщиков остановились в наименее разоренной войной деревне Киверева горка. «Из Новгорода, – продолжает Поссевино, – находящегося на расстоянии около 200 миль… стали получать продовольствие и приготовленную пищу (хорошо сохранявшуюся на морозе), так что вообще не делали никаких расходов… К тому же окрестные поля были опустошены королевскими войсками, поэтому едва ли можно было что-либо купить, кроме хлеба». Где пан Трокский увидел «такие большие скирды ржи, ячменя и овса, что человек едва в состоянии перебросить через них камнем», непонятно.

109

…принимал участие в разгроме тушинцев… – Хотя и в примечаниях, но не преминем сказать, что князь Мещерский за такие услуги шведам был ими награжден земельными пожалованиями. Ему отписывали земли порховского окологородья, ранее принадлежавшие Дворцовому приказу и помещикам, убежавшим в начале Смуты в Псков и Москву. Только в Опоцком и Смолинском погостах Порховского уезда Мещерский получил 220 четей, что в переводе на гектары составляет 110, а вообще его поместный оклад, то есть та земля, которой он мог пользоваться при исполнении своих служебных обязанностей, был в три раза больше. (Документы об этих пожалованиях не пропали, а лежат в целости и сохранности в Стокгольмском архиве.) Наследственная/вотчинная земля в счет оклада не шла. Не обижали Мещерского шведы, что и говорить. Когда Смуте пришел конец, а Иван Афанасьевич стал служить объезжим головой в Москве и командовать уличными сторожами из стрельцов, пушкарей и посадских людей, а заодно и решеточными приказчиками, таких окладов у него уже не было.

110

…сто двадцать французских кавалеристов… – Одних лягушек его кавалеристы в день съедали до трех сотен, а сам Яков Бурьин Декорабел требовал себе еще и лягушачьей икры. Весной-то она свежая, а потом приходилось для басурманина ее солить… Солили, деваться некуда.

111

…то псковичи придут под стены Порхова… – Часть французов псковичам удалось взять в плен, и эту пленную часть они предложили Карбелу Яковлевичу обменять на порховских дворян, детей боярских и их семьи, которых Коробелл держал в качестве заложников. Псковские воеводы писали в Порхов: «А хто у нас твоей карбеловы роты немецких людей есть во Пскове, и мы для ведома послали к тебе под сею отпискою тем немецким людем имени: Порутчик Егор Юнсин. Хлопец ево Лас Иршин. Фреск Дюпии. Пахолок (оруженосец) ево Юшка Мартинов. Яков Делиширон. Флямовий. Кгилям Ляндос. Бернат Илянтий. Ирлян Ерлон. Трубачей Итян. Марин Лаборин. Жан Алекунт. Юриблям Каборх». Ну, с Жаном все понятно. Как звали Якова и Берната по-французски – еще можно догадаться. Кгилям – по всей видимости, Гильом, Юшка, наверное, Жюль, Фреск – Франциск, а вот кто такие Трубачей, Флямовий и Юриблям…

112

Ошибся голландский посол – отчество у князя Мещерского Афанасьевич.

113

Шиши – партизаны. Отряды этих партизан состояли преимущественно из вооруженных чем попало крестьян – разоренных и ограбленных бесконечной войной всех против всех, а потому очень озлобленных.

114

Имеется в виду Якоб Делагарди.

115

…жаловался… что… порховский помещик… православных крестьян мучает, побивает и грабит. – Можно было бы саркастически усмехнуться и вспомнить о крокодиловых слезах, читая, как Грасс жалеет ограбленных, побитых и умученных православных крестьян, но… Видимо, он действительно относился с сочувствием к положению, в котором они оказались. Сохранилось, как мы бы теперь сказали, коллективное письмо трех священников, трех дьячков, трех волостных старост и девяти крестьян трех погостов Порховского уезда на имя Якоба Делагарди*. Письмо это было написано уже после заключения Столбовского мира, по которому Порхов возвращался Москве, в тот момент, когда уже в Порхов приехали московские представители, чтобы получить от шведов ключи от города, и потому вряд ли оно написано под давлением Грасса, да и какой толк… После подробного перечисления того, что Грасс взял у крестьян за то время, что он был в Порхове комендантом, с Карачуницкого, Болчинского и Ясенского погостов (денег, ржи, ячменя, овса), авторы обращения пишут: «А больше того у нас воевода денег и хлеба не имывал, насильства и грабежу никакого над нами не делывал, без пени никого в тюрьму не саживал и не мучивал, и куниц и лисиц не имывал, и денег никаких на себя не правливал, и пашни на него не пахивали, и дела никакова не делывали, опроч дворового дела, что на него в Порхове двор поставили, а давали мы по государеву королевскому указу и по воеводцким росписем денги и хлеб в кормы помесячно. А немецким людем салдатом также воевода вольности и насильства никакого делати не давал, и в деревни наши немецким людем ходити