Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

кавалерии и во время Русско-турецкой войны, которая последовала через три года после его производства, командовал сводным корпусом, охранявшим тыл нашей армии, переправившейся через Дунай. В 1829 году, хотя и было ему всего пятьдесят два года, вышел по болезни в отставку. Жил в имении старшей дочери Елизаветы. Недолго жил – через год, приехав в столицу на выпуск двух младших дочерей из Екатерининского института, заболел и, умирая на руках жандармского генерала Балабина, просил передать императору просьбу не оставить детей. Балабин через Бенкендорфа передал, и Николай Первый пообещал Бороздину детей не оставить и прибавил, что он сам будет «их отцом». Император слово сдержал и детей Бороздина не забыл. Трех дочерей сделали фрейлинами. В воспоминаниях Александры Осиповны Смирновой-Россет по этому поводу сказано: «В это время при Дворе появились три сестры Бороздины, сироты, дети очень уважаемого отца и совершенно невозможной матери».

Похоронили генерала от кавалерии и георгиевского кавалера в селе Костыжицы в семейном склепе, под церковью во имя Казанской иконы Божией Матери, которую в 1802 году сам Бороздин и построил. Там же лежат его сын – предводитель порховского уездного дворянства Александр Николаевич и внук – Николай Александрович. При советской власти церковь закрыли, а ее священника в 1932-м осудили на пять лет и сослали в Казахстан. Простоял храм до 1986 года. К тому времени от него остались три полуразрушенных стены. Тогда же стали прокладывать здесь дорогу и бульдозером снесли остатки церкви. Прах Николая Михайловича и других Бороздиных не нашли. Могильные плиты разбили – искали в гробах ценности. Все же нашлись люди, собравшие обломки надгробных плит и устроившие памятник и памятный знак у дороги*. Мраморная плита памятного знака потрескалась, да и сам памятник не бог весть какой – бетонный куб с медальоном-портретом Николая Михайловича, порядком обветшавший и осыпавшийся. Торчит из него арматура, а денег на приведение его в порядок, как водится, нет. В нынешнем, 2022 году местные активисты выиграли грант на 200 000 рублей, но на восстановление памятника нужно раз в пять больше. Активисты не унывают и собираются подать документы на новый грант. Может, его и дадут…

*Кстати сказать, могилы защитника батареи Раевского при Бородине генерал-майора Лихачева, умершего от ран в 1813 году и похороненного в родовом имении в деревне Тягуще Порховского уезда, теперь и вовсе найти нельзя, а уж о памятнике и говорить не приходится.

125

…верноподданные крестьяне г. Ноинского… – Адам Иванович Ноинский был большой любитель штрафовать крестьян. За самовольную отлучку в Петербург – 25 рублей. Столько же за самовольную продажу коровы или лошади, за погребение младенца без священника. Любое ослушание каралось штрафом от 20 до 50 рублей. Крестьянин Иван Григорьев должен был заплатить 50 рублей «за допущение к побегу дочерей своих, назначенных в замужество». За написание жалобы на самого Ноинского полагалось отдать ему 200 рублей. Узнал, что на барина пишется жалоба, и ему не донес – приготовь 25 рублей. Пирамиду штрафов венчал штраф за «вздор». Наговорил лишнего – плати 25 рублей. Все штрафы аккуратно записывались и неукоснительно взимались. У некоторых крестьян суммы штрафов достигали нескольких тысяч рублей.

Это все с одной стороны, а с другой… Адам Иванович был юристом, кавалером семи российских орденов, в том числе ордена Святого Александра Невского, трижды за успехи по службе награждался императорами бриллиантовыми перстнями, причем один из этих перстней был украшен вензелем Николая Первого, дослужился до тайного советника, занимал должности воронежского губернского прокурора, члена Совета военного министра, генерал-аудитора Главного штаба… Когда он успевал, находясь на службе в столице, постоянно придумывать штрафы для крестьян – ума не приложу.

И еще. Узнав о жалобе крестьян, Ноинский написал письмо Николаю Первому в марте 1826 года, в котором всеподданнейше доносил: «После происшествия, случившегося в половине декабря прошедшего года в столице, неблагонамеренные распустили между крестьянами разные ложные слухи, которые достигли и моего имения. Несколько крестьян буйного нрава, злобствуя на вотчинное правление, распустили разные нелепые и возмутительные толки…»

126

…жуковская богадельня… – Узнав о том, что в Порхове должна открыться богадельня, Псковский приказ общественного призрения немедля сообщил Порховской городской думе о том, что хотел бы перевести туда пять уроженцев Порховского уезда, призреваемых в Пскове. Жуков попросил городскую думу передать в Псков, что в его богадельне будут жить только коренные жители Порхова, а не уезда.

На открытие богадельни приехал псковский губернатор, многие порховские дворяне и все чиновники. Сначала все представились губернатору в зале местного Дворянского собрания. Потом все отправились в Троицкий собор на литургию по случаю праздника Успения. После молебна духовенство, почетные гости и народ, в числе которого были тридцать два старика и старухи, одетые в форменную одежду богадельни, крестным ходом направились в богадельню для ее освящения. Там для призреваемых была приготовлена, как писали «Псковские губернские ведомости», «сытная и даже роскошная трапеза». Для почетных гостей в тот же день Жуков дал праздничный обед с музыкой, а завершилось открытие богадельни и банка народным гуляньем, причем по Шелони плавали иллюминованные баркасы, на которых играли музыканты и выступали песенники. На следующий день праздник продолжился. Вице-президент Академии наук князь Дондуков-Корсаков принял в своем имении Полоное возле Порхова губернатора и других гостей. Все закончилось обедом в честь Жукова, данным городом.

127

…могли выкупать порховские промышленники. – В 1904 году благодарные порховичи поставили Жукову небольшой памятник между богадельней и приютом. Имя Жукова присвоили мосту через Шелонь и проспекту. В 1918 году памятник убрали, проспект переименовали, дав ему революционное название «25 Октября», а мост был разрушен во время Великой Отечественной войны. Только строка Пушкина и сейчас выглядит как новенькая.

128

…икона преподобного Никандра… – Преподобный Никандр Псковский, пустынник Порховский и Псковский – местночтимый святой, живший в XVI веке возле Порхова. После смерти преподобного Никандра на месте его обители был создан монастырь, который стали называть Никандровой пустынью. В двадцатых годах XX века монастырь был разрушен.

129

У него действительно была такая фамилия. Я ее не придумал.

130

…курс… существенно сократили. – С учителями тоже все было не слава богу. Они часто менялись. Одного в 1836 году перевели из Порхова в Холм «в виде наказания за леность и неумение повиноваться старшим». Другого из Холма в Порхов с целью исправления –