Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару
Книгу Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
137
…эскадрон быстро отправили на фронт. – Еще до прибытия в город кавалерийского эскадрона, в 1815 году, в Порхове произошло событие, которое можно отнести к сугубо мирным. Сын настоятеля Порховского Троицкого собора, преподаватель Новгородской духовной семинарии статский советник Евгений Евгеньевич Лебедев завершил фундаментальный труд по истории Порхова «Порхов и его окрестности. Исторический очерк». На тот момент это была самая полная работа по истории Порхова и уезда. Напечатали книгу в Новгороде. Порховское уездное земство выделило на ее издание 200 рублей, а Порховская городская дума – 100.
138
Установил он памятник или нет, неизвестно… – Так или иначе, а летом 1921 года памятник Карлу Марксу был установлен. Вот как его описывает В. Ф. Ходасевич в очерке «Поездка в Порхов»: «Вскоре я очутился на главной площади, посреди которой, если мне память не изменяет, росло несколько деревьев. На фоне их высился монумент, которому подобного я еще не видывал, хотя видел памятник Гейне в Москве, в Нарышкинском сквере, и памятник Володарскому в Петербурге. Он был исполнен в кубистическом и футуристическом духе – пожалуй, не без влияния знаменитого татлинского памятника революции. Основанием ему служил белый куб вышиной примерно по грудь взрослому человеку. На этом кубе высился другой, поставленный как-то наискосок и поменьше величиной. На самом верху, опять же асимметрически, торчала маленькая четырехгранная пирамида с усеченной вершиной. Все, в общем, было похоже на пасху, которую уронили, сломали и составили вновь, но плохо. Сооружение было вышиной сажени в полторы, то есть не „выше пирамид“. Подойдя ближе, я обнаружил, что и материал его не „прочнее меди“. Попросту говоря, состоял он из деревянного каркаса, на который был натянут холст, выкрашенный клеевой краской. С одной стороны холст уже был оторван и позволял заглянуть внутрь. Мне вспомнился стих Державина:
На стогн поставлен, на позор,
Кумир безумну чернь прельщает;
Но чей в него проникнет взор —
Кроме пустот не ощущает.
Впрочем, мой взор и мое обоняние ощущали в памятнике еще нечто, „кроме пустот“, но что именно – да пребудет тайной сего монумента. Никакой надписи не было на его „цоколе“, но, обходя вокруг памятника, подобно тому, как бедный Евгений обходил вокруг Медного Всадника, я обнаружил, кому он воздвигнут. В верхней его пирамидке была устроена маленькая ниша – точно кто ложкой отколупнул кусок пасхи. В нише стояла деревянная рамочка с фотографией Карла Маркса, уже полинялой и размокшей от дождей. Внизу, у подножия, валялся засохший букет полевых цветов, перевязанный куском красного кумача…»
139
…за брюки добыл: 2 пуда муки… – Тема обмена вещей на продукты была животрепещущей. Читаем у Ходасевича: «Советских денег деревенское население не принимало. Будучи об этом заранее осведомлены, колонисты привезли с собой предметы для товарообмена: скатерти, из которых шились портки и рубахи, салфетки, которыми бабы повязывали головы, а также мыло, одеколон, румяна и пудру. За скатерть можно было получить двухмесячный абонемент на молоко, за кусок мыла – курицу и десяток яиц, за бутылку одеколона – мешок муки. В ход пошли и одежды: покойный поэт Пяст, друг Блока, при мне выменял свои знаменитые на весь Петербург клетчатые штаны на два пуда муки. В общем, мы стали недурными торговцами. На бывшей стеклянной веранде, превращенной в универсальный магазин, по целым дням толклись мужики и бабы. Питались мы очень недурно. Кто-то выменял граммофон на барана». У Милашевского: «Вспоминается смешной случай с Осипом Мандельштамом. Он привез из Петрограда двенадцать женских головных платков желтого цвета и два отреза полубумажной материи для брюк в мелкую клетку. Товар успеха не имел, напрасно Осип Эмильевич уверял псковитянок: „Посмотрите же, это очень красивые платки и прекрасного цвета!“ Ничего не действовало, брать платки и обменивать на простой продукт, хлеб, сало землячки Пушкина отказывались: „Да что вы! Засмеют все!“ Желтый цвет был нелюбимым цветом, и ни в каких „руководствах“ по русскому народу это сведение зарегистрировано не было. Поэт Осип Мандельштам был жертвой этой неосведомленности. Та же неудача постигла и у парней. Все парни мечтали носить брюки такие же, какие носил Добужинский, то есть в тонкую полоску, а клетка была для них непредвиденной неожиданностью. Обменивать на сало они отказались…»
140
…для детей… из голодающего Поволжья. – Из песни слов не выкинешь, и потому приведем отрывок из воспоминаний Ходасевича на эту же тему:
«Наконец поймал я на улице рыжего мужика, который, кобенясь, согласился выручить меня за катушку ниток – цена непомерная по тому времени, но торговаться не приходилось. Он запряг лошадь, и мы отправились на базар, где я должен был с ним рассчитаться. Дорогою мы беседовали. В этот голодный год урожай в Псковской и Петербургской губерниях случился в несколько раз выше обыкновенного, и они стали чуть не „житницами России“. Мой спутник был этим до чрезвычайности горд.
– А вот на Волге-то народ мрет с голоду. Слышал? – спросил я.
Рыжий весь просиял широчайшей улыбкой.
– Как не слыхать! – сказал он нараспев. – Намедни к нам приезжал большевик, рассказывал. Говорит – привезем мы на зиму ребят с Волги, а вы их разберите по избам. Двести ребят на уезд.
– Ну, что ж вы?
– А что мы? Мы говорим – нам ребят не надо, а коли привезете, мы их всех перережем, кому который достанется».
141
…сообщение из газеты «Псковский набат»… – Вот еще два примера подобных газетных публикаций. В печатном органе рабочих и служащих Псковского и Порховского кожевенных заводов с удивительным названием «Мысль кожевника» в 1930 году напечатана заметка без подписи: «По списку лишенцев под № 30 числится бывший торговец Николай Петров, который взят на работу на склад готового товара, но тут он уже не Петров Николай, а Евстафьев Николай. Заводоуправлению и месткому надо обратить внимание и гнать в шею лишенца с производства». В газете «Псковский пахарь» в августе 1929 года читаем: «В Порховском районе есть образцовая коммуна „Завет Ильича“. Казалось бы, удобнее было члену партии тов. Птичкину вступить в члены этой коммуны. Но он вместо коммуны выехал на хутор и поселился в одной версте от коммуны». Подписано двумя буквами: «Яд». Как тут не вспомнить: «Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо. Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин