История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

В то же время основная борьба между Ногаем и властями улуса Джучи в Сарае, которые пока не решались вступить в открытое противостояние друг с другом, развернулась на русских землях. Смысл данного противостояния во многом заключался в том, от чьего имени получит тот или иной князь право на сбор налогов в пользу монгольской власти. Несомненно, что к этому моменту русские князья уже оценили преимущества новой системы налогообложения. Она позволяла значительно усилить власть князей, создать для этого административную систему принуждения, увеличить с её помощью сбор налогов с населения и в том числе повысить собственные доходы. В этой ситуации для тех или иных князей принципиально важно было получить указанное право на сбор налогов, право откупщика. Начало скрытого конфликта интересов в улусе Джучи и образование двух центров силы открывали на русских территориях широкие возможности для интриг.

В конце 1281 года сын Александра Невского князь Андрей Городецкий, младший брат действующего князя Владимирского Дмитрия, отправляется в Поволжье в ставку хана Туда-Менгу с жалобой на брата и приводит с собой войска улуса Джучи. «К татарам, возглавляемым Ковадыем и Алчедаем, присоединились князья Фёдор Ростиславович Ярославский, Михаил Иванович Стародубский и Константин Борисович Ростовский»[613]. Естественно, что князь Дмитрий вынужден был бежать из Владимира и скрыться в Пскове. Однако в начале 1282 года, после ухода джучидских войск, он неожиданно возвращает себе княжеское место.

Получается, что Дмитрий выступил против решения властей улуса Джучи. Понятно, что в конце XIII века это было слишком рискованно. Скорее всего, Дмитрий уже тогда пользовался негласной поддержкой Ногая. По крайней мере, на следующий год, когда Андрей опять привёл во Владимир из улуса Джучи новое войско и Дмитрий был опять вынужден покинуть своё княжество, на этот раз он сразу же отправился за поддержкой к Ногаю. В 1283 году «Дмитрий вернулся от Ногая с ордынским отрядом, присутствие которого и вынудило Андрея отказаться от борьбы с братом»[614]. Тем самым Ногай открыто выступил против мнения официального центра власти улуса Джучи. Он и Туда-Менгу начали поддерживать разных, враждующих друге другом, кандидатов на центральную власть в Северо-Западной Руси.

Приход к власти князя Дмитрия при прямой поддержке Ногая означал, что теперь именно этот чингизид контролирует поступление доходов с северо-восточных русских земель. Наверняка это было воспринято в Сарае как удар по собственным интересам. В ответ уже в 1285 году упомянутый выше князь Андрей опять появляется на Руси. «Андрей, получив из Волжской Орды великокняжеский ярлык, привёл с собой «царевича» и «много зла створи християном: великий же князь Дмитрей Александрович сочтався с братиею своею царевича прогна»»[615]. Естественно, что Дмитрий не мог бы без поддержки Ногая вступить в сражение с джучидскими войсками, в составе которых, похоже, был кто-то из чингизидов. Можно предположить, что неудача похода князя Андрея на Северо-Восточную Русь с поволжской армией в 1285 году привела к тому, что Туда-Менгу окончательно потерял доходы с большей части зависимых от него оседлых территорий. Ставленник Ногая князь Дмитрий отстоял свои позиции и в результате под властью этого чингизида, очевидно, оказались практически все русские земли и собираемые с них доходы.

В этой напряжённой обстановке в 1285 году состоялся поход армии из Поволжья на Венгрию под командованием Теле-буги, брата хана Туда-Менгу. В этом походе принял участие и Ногай. Естественно, возникает вопрос: почему в условиях практически открытого противостояния Ногая и Туда-Менгу совместный завоевательный поход вообще стал возможен? Вероятно, дело в том, что в это время Ногай пусть ещё формально, но признаёт авторитет центральной власти. Поэтому Туда-Менгу вполне мог отдать ему приказ принять участие в общем походе и Ногай должен был подчиниться. Это очень похоже на ситуацию, которая сложилась в 1240-х годах в отношениях общемонгольского кагана Гуюка и главы улуса Джучи Бату. Явные системные противоречия между главным монгольским государством и излишне самостоятельным одним из его подразделений ещё не переросли в открытый кризис. Бату пусть формально, но согласно монгольской традиции признавал верховную власть Гуюка. Для центральной власти в монгольском государстве организовать военный поход фактически означало призвать самостоятельного правителя к порядку.

Однако отношения между Ногаем и братьями Туда-Менгу и Теле-бугой всё равно оставались напряжёнными. Поход в Венгрию закончился резким их обострением. «Когда Тудан, сын Менгу-Тимура, сделался отшельником и отказался от царства, то на место его воцарился брат его Тулабуга. Он пригласил к себе на помощь Ногая, сына Татара, сына Могола, сына Душихана, который был правителем орды в странах севера и имел полную власть над царями дома. Душихана. Он Ногай присоединился к нему с войсками своими, которые были велики. Они сообща вторглись в Краковию, произвели в ней грабежи, опустошили владения её и удалились из неё. Но уже настало время зимы. Султан (Теле-буга. — Прим. авт.) отправился по такому пути, на котором лежала пустыня, так что большая часть его войска погибла от стужи и голода. Ногай же прошёл ближайшей дорогой и пробрался в свои владения, уцелев от невзгод. Султан Тулабуга заподозрил его в измене по этому делу»[616]. Правда, в приведённой цитате из произведения ибн-Халдуна речь идёт о походе «в Краковию», то есть в Польшу. Причём здесь указывается, что это произошло после того, как от власти был отстранён Туда-Менгу. Однако польский поход под командованием Теле-буги состоялся в 1287 году, в этом же году отстранили и Туда-Менгу. В то же время описываемые ибн-Халдуном обстоятельства можно отнести как раз к походу на Венгрию 1285 года, когда Телебуга ещё не был ханом улуса Джучи.

Главное в этом сообщении то, что Ногай, владения которого непосредственно граничили с Венгрией с южной стороны Карпат, благополучно увёл свои войска через горы в собственные владения. В то время как пришедшие из Поволжья войска центрального правительства улуса Джучи понесли тяжёлые потери, пытаясь самостоятельно выбраться из Венгрии через Восточные Карпаты. Неудачи в Венгрии и русских землях, несомненно, ослабили позиции Туда-Менгу в ханстве, и в 1287 году он «отрёкся от царства. Он вполне отдал себя сообществу шейхов-факиров»[617]. Такая уничижительная формулировка, скорее всего, была призвана продемонстрировать политическую ничтожность свергнутого хана и косвенно отражала масштаб понесённых улусом Джучи потерь. Ханом стал более энергичный Теле-буга. При нём политика центрального правительства стала более наступательной.

В 1287 году Теле-буга совершает поход в Польшу. Параллельно с ним свой поход организует и Ногай. Чингизиды действуют в Польше отдельно друг от друга, что неудивительно с учётом негативного опыта венгерского похода 1285 года и сложных отношений