Хроники турбулентости 2020-2023 - Август Котляр

моей попыткой был заход в Институт Бейкера при Университете Райса в Хьюстоне, штат Техас. В общем-то, правда о России никому не интересна, пояснил мне один грамотный человек, дескать, нас вполне устраивает та информация, которой располагаем, связи с Россией минимальны, русский язык и культура мало кому нынче интересны, нам ничего не надо, потому что и так хорошо.

Если посмотреть, какую галиматью пишут аспиранты и всякие околонаучные сотрудники в журналах The American Interest и The National Interest, Foreign Affairs и Foreign Policy, то чему удивляться в российско-американских отношениях? В России ещё ошибочно считают, что это, может, несильно важно, что пишут всякие американские НКО о России, что профессиональные дипломаты и разведчики лучше ориентируются в ситуации и с ними можно хоть о чём-то договариваться. Но мало таких людей, кто бы хорошо знал Россию, потому что даже американские дипломаты, прожив несколько лет в России, практически не выходили за периметр “дом-посольство-школа-магазин-Шереметьево”, им это неинтересно было: языка не знают, культура чуждая, при этом глубокая и превосходящая по многим параметрам текущую массовую типа “комикс-мюзикл-блокбастер-фастфуд-шоппинг-бейсбол”, точек соприкосновения нет.

На словах все за дружбу и взаимопонимание, за уважение к чужой культуре и образу жизни. Но когда я попытался пристроить свой труд Russia: How Does It Work (Россия: как она устроена), ни одно (!) издательство мне не ответило, а когда я пытался настаивать, технично посылали меня по известному адресу под самыми разными предлогами: тема не подходит издательству, не видят коммерческих перспектив, принимают книги в печать только от своих авторов или по рекомендациям своих же авторов. Никакие мои разумные аргументы не действовали, нет и всё тут. Хотя в США нет ни одной серьёзной книги о жизни в России: как рождаются, растут и воспитываются дети, как устроено образование и медицина, как приобретается специальность и как люди работают, чем живут, какие ценности для них приоритетны, что они думают о России, Америке, мире, что есть русская духовность, дружба, жертвенность, стыдливость, справедливость, богобоязненность и тому подобное. Но никому это оказалось не нужным и не интересным.

В Америке, если жить там всерьёз, по-другому выстроены межчеловеческие отношения – люди там замечательные, но по-иному устроенные. Встречаешь милейшего человека, а поговорить о чём-то, кроме как о Библии, больше всерьёз не о чем, если только о его специальности. О кино если только, да о спорте, если кому это интересно, потому что американский футбол, равно как бейсбол, софтбол, американский баскетбол от россиянина крайне далек. И вот, сидишь в баре с хорошим человеком, пьёшь пиво – он Будвайзер, ты – Хайнекен или Стеллу Артуа, ибо вкусы тут тоже разные, и разговаривать особо не о чем. Плюс собеседники ещё боятся ляпнуть что-нибудь неполиткорректное; надо долго проработать с людьми бок о бок, чтоб они начали говорить то, что думают о своей жизни, о дури и измывательстве политического начальства над этой прекрасной страной.

Барин не приедет и не рассудит, он сбежал в Лондон

Но у Америки есть остатки социального иммунитета – высший класс хоть в каком-то виде сохраняется, причем в белом англосаксонском исполнении, куда входят сами американцы английского, шотландского, голландского и немецкого происхождения, и отчасти потомки французских протестантов. Евреи, даже самые богатые финансисты, в 4 случаях из 5 являются оголтелыми леваками, и даже если еврей стал мультимиллиардером, разбогатев на фондовом рынке или на технологиях, он делает всё, чтоб Америку и частную собственность на средства производства уничтожить. Не я один заметил этот парадокс, Михаил Веллер написал по этому случаю книгу “Еретик”, и в самой Америке здравая часть еврейства отмечает такой нехороший тренд. Потому что здравомыслящие евреи знают, что их недолюбливают и англосаксы, и тем более чёрные, о которых либеральные евреи так сильно пекутся. В Америке эта тема фактически табуирована; начнёшь рот открывать среди коллег – вылетишь с работы и никуда не устроишься, особенно в университетской и академической среде, масс медиа и культурной сфере.

Высший класс США сохраняется, но размывается. Лидерами мнений и образцами для подражания больше не служат Генри Форд или леди Астор, а Канье Уэст и Ким Кардашьян. Не вклад в общество, а внимание общества стало ценностью, ибо о вкладе Ким Кардашьян в культуру сказать особо нечего. Старые магнаты типа покойного Дэвида Коха пытались присматривать за Америкой, но у них есть только поддержка белого Юга и трудяг Ржавого пояса, которых все меньше и меньше. Средний класс нищает, но у айтишников и хипстеров не хватает сил в промытых мозгах для понимания всей пагубности левых идей для процветания общества – они будут такими же полезными идиотами, как и русская интеллигенция, радостно принявшая сначала эсеровский террор, а потом и большевистский переворот.

В России ситуация была хуже, но становится лучше. За 100 лет в России десять раз менялись элиты и высший класс. Сначала была царская, потом смешанная кадетско-либеральная, потом большевистская первой волны: Ленин, Троцкий, Свердлов, Дзержинский, Луначарский, Каменев, Зиновьев, Радек, Бухарин и т.п. Затем пришёл товарищ Сталин и привел своих людей. Потом товарищ Сталин поменял их во второй раз, и хотел в третий, но умер. А это уже была пятая элита, которой принадлежал Хрущёв, которую сменила шестая элита, брежневская, после которой пришла элита горбачевская – Яковлев, Лигачев и другие товарищи, на смену которой пришла восьмая элита, ельцинская, первого разлива – Гайдар, Явлинский, Чубайс, Шахрай, Бурбулис, Тарпищев, Коржаков, Барсуков, после которой стали появляться новые люди, в том числе и Путин, запустивший процесс формирования 9 элиты – всех тех, кто приехал с ним из Питера, а именно Грызлов, Кудрин, Виктор Иванов, Сергей Иванов, Якунин, Медведев и компания. В конце 2010-х стала формироваться новая элита, российская власть нащупала точный нерв, самое главное чувствительное место: демократия демократией, но за ней надо присматривать, чтоб её не уносило в разнос. И что улучшение жизни общества невозможно без ясных целей, планирования и прописанных на бумаге стратегий, будь то вопросы национальной безопасности или освоения Арктики.

Слава Богу, что запас прочности у России таков, что ни три революции и Гражданская война, ни надрыв коллективизации и индустриализации, ни уничтожение целых слоёв населения, ни сорокамиллионная жертва Великой Отечественной, выбившая целое поколение мужчин и эхом сказывающаяся спустя даже 80 лет, ни экономическая катастрофа перестройки, ни ревущие 1990-е – ничто не сковырнуло Россию с карты мира. Сколько людей сбежало с награбленным в 1990-е и 2000-е годы из страны, сколько предприятий было по глупости и жадности