Ланкастеры и Йорки. Война Алой и Белой розы - Элисон Уэйр

пойман с письмами, каковые письма он тайно доставлял в Англию от приближенных королевы Маргариты, и был мучим до тех пор, пока не сознался. Тогда он обвинил в получении посланий от королевы Маргариты многих и многих». Другой ланкастерский агент, некий Хокинс, также был подвергнут пытке. Затем этих двоих допросил лорд главный судья Маркем, честный и справедливый человек, который отказался принять изобличение ими сообщников, так как оно было получено под пыткой; лорд Риверс предложил королю сместить Маркема с должности, и Эдуард согласился. Несчастного Корнелиуса снова подвергли допросу с пристрастием, терзая раскаленными щипцами, однако он умер, так и не открыв имена других приверженцев королевы, с которыми она состояла в тайной переписке.

В июне – ноябре 1468 года правительство приняло меры, чтобы выследить всех подозреваемых в сочувствии к Ланкастерам, и произвело множество арестов. Под подозрение попали несколько лордов, семьи которых поддерживали Генриха VI, и осенью был задержан брат Девона Генри Кортни вместе с Томасом, сыном лорда Хангерфорда, и Джоном де Виром, графом Оксфордом. Всем вменялась в вину организация нового заговора с целью вернуть престол Генриху VI, однако улик против них было мало, и потому Оксфорда вскоре отпустили, в то время как прочие остались в заключении.

На 1468 год пришлось падение сэра Томаса Кука, наглядно показавшее всем, какую власть приобрели Вудвиллы. Кук был богатым лондонским купцом, в прошлом лорд-мэром, он считался умным и проницательным человеком, пользовался уважением коллег и расположением короля. В свое время Маргарита Анжуйская пыталась одолжить у него денег, но он отказал ей. Тем не менее Вудвиллы подозревали его в сочувствии Ланкастерам; агент Хокинс назвал его имя под пыткой, утверждая, что некогда пробовал занять у него денег от имени Маргариты; Кук снова не согласился, однако это не спасло его ни от гнева Вудвиллов, ни от сетей, которые они на него расставили.

Дом Кука украшала прекрасная шпалера, которой весьма восхищалась герцогиня Бедфордская, мать королевы. Герцогиня потребовала, чтобы Кук продал ей этот ковер за цену значительно меньшую, чем те восемьсот фунтов, которые он за него некогда заплатил, и Кук отказал ей. Вудвиллы отомстили, обвинив его в тайных происках в пользу Ланкастеров и повторив показания Хокинса, а Риверс отправил своих людей обыскать дома Кука в Лондоне и в сельской местности. Затем, находясь в официальной должности лорда верховного констебля Англии, он обвинил Кука в недонесении о государственной измене за то, что тот утаил свои связи с королевой Маргаритой, и наложил на него гигантский штраф в размере восьми тысяч фунтов, который его, в сущности, разорил. Королева Елизавета, решив получить свою долю, настояла на соблюдении древнего права, называемого «золотом королевы» и позволявшего ей требовать дополнительной уплаты денег из имущества осужденного, в ее случае восьмисот марок. Столкнувшись с таким жестоким обхождением, Кук и вправду переметнулся в стан Ланкастеров, но более не добился процветания и умер в относительной бедности.

3 июля 1468 года Маргарита Йоркская сочеталась браком с Карлом Смелым во фландрском городе Дамме. «Узнав об этой свадьбе, граф Уорик несказанно вознегодовал, – писал автор „Кройлендской хроники“, – ведь ему претила самая мысль о том, чтобы Бургундия хоть сколько-то возвысилась и упрочилась благодаря альянсу с Англией. По правде говоря, он испытывал к этому человеку [герцогу Бургундскому] смертельную ненависть». Спустя пять дней после венчания самозваный герцог Сомерсет, живший на правах изгнанника в Брюгге, уехал из города, прежде чем туда прибыла новая герцогиня, и отправился к королеве Маргарите в Бар.

Тем временем Людовик XI решил во что бы то ни стало разрушить новый альянс Эдуарда, поддержав Ланкастеров, и выделил Пембруку деньги, корабли и людей. В начале июля граф высадился в Уэльсе, в устье реки Деви возле Харлеха, и двинулся на восток, подстрекая народ на восстание против Йорков и их сторонников. Это вынудило лорда Герберта предпринять новый штурм замка Харлех, который он безуспешно осаждал уже четыре года. Герберт набрал войско из семи – десяти тысяч ратников на валлийской границе, затем разделил их на два соединения и начал атаку, взяв Харлех в клещи с востока и юга. Тем временем Пембрук стремительно продвигался вглубь Уэльса, сметая все на своем пути и всюду проводя от имени Генриха VI ассизы, выездные сессии суда присяжных. Вести о его удивительных успехах быстро достигли Франции, и королева Маргарита приготовилась отправиться в Париж, чтобы просить Людовика послать подкрепления Пембруку в помощь. Однако она возрадовалась слишком рано. 14 августа, оказав лишь символическое сопротивление, Харлех сдался, и последний бастион Ланкастеров перешел в руки йоркистов. Вступив в крепость, люди Герберта обнаружили множество писем, свидетельствующих о связи королевы Маргариты с ее английскими сторонниками, и тотчас же переслали их королю Эдуарду.

Пембрук был потрясен падением Харлеха. Он двинулся дальше на Денби, сжег город и захватил замок, но за ним по пятам бросились и изгнали его оттуда Герберт и его брат сэр Ричард. После этого он был вынужден распустить своих людей и скрыться от преследователей под видом крестьянина с тюком сена на спине. Так он добрался до побережья, где сел на корабль, отплывающий в Бретань; команда оказалась неопытна, и ему самому пришлось вести судно и выбирать курс. 8 сентября, в довершение всех выпавших на долю Джаспера Тюдора унижений, благодарный Эдуард IV пожаловал графство Пембрукское в качестве награды за взятие Харлеха Герберту.

Впрочем, Тюдор был не единственным, кого привело в ярость возвышение Герберта; Уорик негодовал на придворные почести, оказываемые новому графу, и завидовал расположению, которого удостаивал его король. Его связей с Вудвиллами было достаточно, чтобы Уорик увидел в нем врага, но столь же возмутили его планы Герберта завладеть землями, конфискованными у Перси и Тюдоров и ныне отданными Уорику и Кларенсу, чтобы обеспечить своим дочерям богатое приданое и тем самым усилить свое влияние, связав их узами брака с другими знатными вельможами. Уорик серьезно опасался, что Эдуард согласится с замыслами Герберта, если принять во внимание неприязнь, воцарившуюся между ним самим и королем, а также очевидную решимость Вудвиллов оскорблять его где только возможно. Таким образом, соперничество между Уориком и Гербертом с каждым днем росло и, пожалуй, стало последней каплей, побудившей Уорика отвергнуть дело йоркистов.

Между осенью 1468 и весной 1469 года, как гласит «Большая Лондонская хроника», «в городе ходили упорные слухи о раздоре между семейством королевы и графом Уориком, которого простой люд этой страны любил чрезвычайно», будучи одновременно враждебно настроенным к Вудвиллам и часто сетуя на «великую власть и могущество, что обрели ныне в этом королевстве