Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

просматривать документы, принимать посетителей и даже ездить в цирк на Цветном бульваре (6.01.1978). Сразу же после больницы, 12 января 1978 г., Брежнев уехал на долечивание в «Барвиху», где пробыл две недели, до 26 января. Как и в былые годы, он выезжал из санатория «на работу» в Кремль, а также в Завидово на охоту. После «Барвихи» Брежнев несколько дней активно работал – звонил, принимал посетителей, встречался с политиками.

В 1978 г. Брежнев продолжает регулярно посещать культурные мероприятия, которые доставляют ему удовольствие: 1 февраля – Большой театр, 2 февраля – цирк на Ленинских горах, 8, 14, 15, 27 февраля, 6, 9, 13, 15, 16, 23 марта – хоккей в Лужниках; 24 апреля – «выехал во Дворец спорта в Лужниках на спортивный праздник в честь делегатов съезда ВЛКСМ», 25 апреля – «выехал в КДС на торжественный концерт мастеров искусств и художественной самодеятельности»[1478].

Второе дыхание

20 февраля 1978 г. Брежневу вручили орден «Победа», что вновь вызвало его активность. Можно сказать, что у Брежнева открылось второе дыхание – дневники приемной фиксируют много звонков и встреч, он рано приезжал и поздно уезжал с работы, активно вручал ордена и медали, выступал с многочисленными речами, принимал участие в приемах, праздничных торжественных заседаниях, спортивных праздниках, сам встречал и провожал гостей. Например, 22 февраля Брежнев «присутствовал на торжественном заседании, посвященном 60-летию Советской Армии и ВМФ в КДС, где зачитал приветствие ЦК КПСС воинам Армии и Флота»[1479]. 1 марта Брежнев 45 минут «осматривал улицы Москвы», а с 28 марта по 9 апреля совершил спецпоездом «Москва – Владивосток» длительную поездку по городам Сибири и Дальнего Востока.

Встреча Л.И. Брежнева на железнодорожном вокзале «Новосибирск-Главный». Слева от Л.И. Брежнева (за спиной) – первый секретарь Новосибирского обкома КПСС Ф. С. Горячев

Новосибирск, 31 марта 1978

[ГАНО. Ф. П. 11796. Оп. 2. Д. 475. Л. 2]

30–31 марта во время пребывания в Тюмени, Омске и Новосибирске он встретился с партийными и хозяйственным руководством этих областей; 1 апреля посетил в Красноярске машиностроительный завод имени В.И. Ленина и Красноярский металлургический завод.

В доме политического просвещения Брежнев выступил перед членами бюро крайкома КПСС. 2 апреля в Иркутске он посетил авиационный завод и ознакомился с выпускаемой продукцией, поприсутствовал на летных испытаниях самолетов, провел совещание с членами бюро обкома КПСС и выступил на нем. 5 апреля в районе г. Хабаровска Брежнев присутствовал на общевойсковом тактическом учении; 6–7 апреля – во Владивостоке провел совещание первых секретарей крайкомов и обкомов КПСС Дальнего Востока, «посетил Тихоокеанский флот. Выходил в океан и наблюдал за ученьями боевых кораблей. Выступил с речью»[1480].

1 мая после приветствия демонстрантов с трибуны Мавзолея Брежнев сразу уехал на дачу, куда ему были направлены «два пакета с документами», что само по себе стало весьма редким явлением. В мае – июне Брежнев побывал в ФРГ (4–7.05), Чехословакии (30.05–2.06), Белоруссии (24–26.06). С 7 июля по 30 августа Брежнев находился в Крыму, после отпуска традиционно слетал на охоту в Астрахань. Осенью он совершил поездку в Киев и на Кавказ: 20 сентября в Махачкале Брежнев беседовал с первым секретарем Дагестанского обкома КПСС М.-С.И. Умахановым; 20–23 сентября в Баку возложил цветы к подножию памятника Ленину и венок к Вечному огню в честь 26 бакинских комиссаров, встречался с рабочими бакинских предприятий. В ЦК КП Азербайджана встретился с руководителями компартии Азербайджана и республики, посетил музей боевой славы 18-й армии и вручил столице Азербайджана орден Ленина. 23 сентября в Грозном Брежнев встретился с руководителями республик Северного Кавказа. По традиции, после длительной поездки Брежнев не только наведался в поликлинику, но и лег в больницу, где пробыл с 12 по 16 октября. Завершил Брежнев 1978 г. точно так же, как и начал: посещением цирка, только 6 января это был цирк на Цветном бульваре, а 24 декабря – цирк на Ленинских горах.

1978 г. характеризуется специфическим изменением дискурса записей приемной Брежнева: секретари теперь пишут «присутствовал», а не «принимал участие», «зачитал приветствие», а не «выступил с приветствием». Секретари фиксируют также несамостоятельность генсека во время его работы с документами: 10.04 – «Затем работал над документами (один и вместе с тов. Замятиным Л.М.). Принял Д.Ф. Устинова, с которым Л.И. также работал над документами»; 11.04 – «Принял т.т. Александрова А.М., Блатова А.И., Антясова, Мурзина. Вместе с ними работал над документами»; 3.05 – «Принял т.т. Александрова А.М., Блатова А.И., Замятина Л.М. – работали с документами по предстоящей поездке в ФРГ»; 1.07 – «Принял т.т. Черненко К.У., Кулакова Ф.Д., Карлова В.А. Работал вместе с ними над материалами Пленума ЦК КПСС» [1481].

«Желтенькие»

Что же касается рабочих записей Брежнева, то в них начиная с 1978 г. появляются неоднократные закамуфлированные свидетельства передачи лекарственных средств генсеку первым заместителем председателя КГБ СССР С.К. Цвигуном, а также К.У. Черненко, Ю.В. Андроповым и Е.И. Чазовым. Личный врач Брежнева Косарев писал, что снотворными средствами генсека снабжали все, кто был более-менее в близких с ним отношениях: «У всех, кто с ним сталкивался, спрашивал: “А что вы принимаете?” Иногда, втихаря от меня, приставал к Черненко: “Костя, дай попробовать твои таблетки”. Приходилось предупреждать: “Товарищи, ничего не давайте Леониду Ильичу”. К Андропову тоже обращался: “Таблеточки сделайте, Юрий Владимирович. Мне доктор мало дает”». Косарев также заявлял о налаженной системе производства плацебо для Брежнева, что было сделано по прямому указанию Андропова и Чазова: «Мы на швейцарской фирме заказывали пустышки. Брежнев их пил и был доволен, что Андропов его в беде не бросает». Ему вторит Чазов: «Сам Андропов очень хорошо вышел из положения. По нашему предложению, он передавал вместо лекарств точные по внешнему виду “пустышки”, которые специально изготавливались»[1482]. Сложно представить, чтобы Брежнев не мог отличить «пустышки» и с нетерпением ожидал бесполезные плацебо, ежедневно отслеживая даты их поставок в своих записных книжках. Довольно скептически относился к «пустышкам» и помощник Брежнева Владимир Голиков, заметивший в одном из своих интервью следующее: «Врачи <…> решили давать ему по две-три таблетки, а остальные, как мне врач говорил, “пустышки”. Хотя кто его знает, что это были за пустышки». По мнению телохранителя генсека Владимира Медведева, «подмена настоящих лекарств увеличивала степень риска для больного и еще больше доставляла хлопот охране. Леонид Ильич глотал горстями пустышки, сон не наступал, он натыкался на настоящие таблетки и такими же горстями глотал их. <…> Нам приходилось проявлять максимум изворотливости, чтобы всюду подкладывать ему поддельные таблетки вместо настоящих»[1483].

В «дневниках» приведены точные даты передачи таблеток