«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев

сожалению, мои газеты ликвидировались. Было бы чрезвычайно важно, если вы мне могли бы достать одну большую берлинскую. Прошу подумать об этом. Я, понятно, делаю все возможное, чтобы найти новые связи по своей профессии. Однако это трудно делать отсюда. Положение Бернгарда не совсем хорошее. До сих пор он не мог еще начать ни одного дела. Это слишком трудно. Если в течение ближайших трех месяцев ничего нельзя будет сделать, его положение станет даже тяжелым. „Овчарня“ хочет ему помочь, однако весь вопрос в том, как это сделать, чтобы не раскрыть связь с ним. Я считаю необходимым срочно иметь здесь еще одного мастера и одного помощника для меня. Как обстоит у вас дело с имеющимися местными людьми. Нельзя ли из них хоть одного подготовить в мастера… При существующих обстоятельствах письменная или личная связь безнадежна. Прошу не забывать, что женщины для работы в мастерских здесь не подходят. Если иностранцы, то, пожалуйста, не слишком большого роста. Б. и я, мы обращаем повсюду на себя внимание большим ростом.

4. С этой почтой я посылаю немного материала. Речь идет о материалах 31 года. Материал состоит из небольшого документа, который не был опубликован, а был предназначен только для служебных целей. Карта дает указания о предприятиях, работающих для военных нужд в разных провинциях. Указываются только те предприятия, которые подчиняются морскому министерству. Частные предприятия не указываются.

Мы здесь чрезвычайно нетерпеливы. Мы чрезвычайно угнетены тем фактом, что до сих пор не имеем связи. Я нахожусь здесь уже 6 месяцев и знаю очень хорошо, что должен буду находиться и дольше. Мы все делаем, что в наших силах. На это Вы можете положиться. Однако положение чрезвычайно тяжелое и настолько новое, что я до сих пор ничего большего создать не мог. Просто чертовски тяжело здесь.

С сердечным приветом всем вам. Рамз.».

С мартовской почтой «Рамзай» отправил доклад под названием «Общая оценка положения». В последнем разделе он писал: «Хотя влияние обеих больших партий, которые должны быть антимилитаристами из самосохранения хотя бы в известном направлении, и сильно понизилось, все же они еще обладают известной силой и пока еще несколько сдерживают военных. Фактически это в настоящее время обозначает торможение также и в отношении войны против СССР…

Итак, внутри самой военщины имеются некоторые моменты, которые собственно говоря, ослабляют базу, делающую возможным войну в самые ближайшие месяцы. По моему мнению, это является вторым очень важным моментом, который заставляет меня считать весьма невероятной возможность войны весной…

При экономической зависимости Японии от заграницы и при ее финансовом положении, которое уже в первые недели войны должно привести к неслыханной инфляции, решающим фактором является установление ясности в отношениях с Англией. Этой ясности пока еще не имеется. Может ли она в действительности иметь место – стоит под вопросом, так как Англия должна потребовать слишком большие преимущества от Японии; исследовать этот вопрос – тщетное занятие. Одно ясно: в настоящее время до этого дело еще не дошло. Ясно и другое, – что должны пройти драгоценные недели, а то и месяцы, прежде чем эти отношения примут такую форму, что Япония рискнет пойти на войну против СССР. Следовательно, и этот третий пункт не говорит за начало войны в ближайшие недели или месяцы. Мне совершенно ясно одно: Япония не может вести войну против СССР, пока она не получит от Англии широкой финансовой поддержки и пока Англия не решится полностью поддерживать Японию и в экономическом отношении…

И наконец, по-видимому, в общественном мнении глубоко укоренилось, что в техническом отношении японская армия еще далеко не настолько подготовлена, чтобы быть в состоянии вести подобную войну…

Я лично склонен все больше полагать, что война с японской стороной совершенно не связана с весенним или летним временем. Наоборот, я вполне склонен думать, что Япония, во всяком случае, подготовляется к войне зимой, что она делает установку на подобное начало войны. Уже хотя бы по причине облегчения переправ через реки, а также, безусловно, предполагая застать врасплох подобным началом войны. Во всяком случае, установлено, что вся японская военная авиация усиленно обучается, несмотря на условия зимнего периода… Частично летчики, якобы, снабжены только легкой одеждой, конечно, относительно легкой. Также и пехота посылалась в самых трудных условиях в горы для того, чтобы научиться там переносить сильный холод в сравнительно легкой одежде. Кажется совершенно очевидным, что тренировка японского солдата на тяжелые зимние условия вполне возможна, хотя и при большой затрате энергии и тяжелых потерях…»

С мартовской почтой Зорге отправил и личное письмо:

«Для Е. К. Максимовой. Конец марта 1934 г.

Дорогая Катя. После своего отъезда я пишу уже 10-е письмо. Я не знаю, получила ли ты их. Это очень и очень плохо, ибо я не знаю, остается ли, по крайней мере, в силе то, о чем мы говорили и что ты мне сказала перед отъездом. Я много думаю о тебе и убежден, что мы все-таки увидимся и будем жить вместе и не только несколько месяцев. Обо мне не беспокойся. Хотя жизнь здесь и собачья, но мне живется хорошо. Понятно, тяжело, но это ничего. Заботься о себе и не веди такой собачий образ жизни, как я. Это самое важное. Будь довольна, что ты можешь жить в СССР. Пиши, пожалуйста, мне через мое учреждение, зайди там и скажи, что ты моя жена. Тогда твои письма будут мне, по мере возможности, посылаться. Итак, Катя, будь здорова и не забывай меня совсем. Жму крепко твою руку и целую тебя. Прилагаю к своему письму 10 ам. дол. Купи на них себе что-нибудь.

Ика».

Реакция Центра на второй отчет Зорге была незаслуженной и несправедливой:

«Служебная записка Начальника 4-го Управления Штаба РККА

1. Рамзай нам ничего нового не дает; все, что он пишет, известно. Плюс только в том, что ситуацию он, в общем, оценивает правильно, за исключением преувеличения относительно японской приспособляемости к зимним условиям и „любви“ к зимней войне. Усиленную тренировку надо, очевидно, объяснять не любовью к зимним условиям и не желанием начать войну в зимних условиях, а, наоборот, боязнью, что мы можем заставить их зимой драться.

2. Но доклад Рамзая меня все же не удовлетворяет. Не для того он послан, чтобы давал нам подобные доклады. Он должен давать совершенно другое, а именно конкретный материал о подготовке Японии к войне, о состоянии вооруженных сил Японии, их вооружении, подготовке и т. д.

Поскольку у него еще нет источников, могущих дать документальный материал из частей и штабов, надо от