Белая Длань - Valeriys

и использования сил. Как я уже говорил об этом ранее, при использовании силы Семерых ты становишься проводником, беря у тех взаймы, пока твоё тело и душа тебе позволяют. С магией примерно также, только в данный момент ты, по сути, впервые заставил своё тело использовать наследие своего рода самостоятельно, что и привело к перенапряжению. Чем больше в дальнейшем ты станешь использовать эти силы, тем легче и уверенней тебе это будет даваться, но не жди после сегодняшнего чуда. Это всё ещё крайне трудный и долгий процесс, который не сделает из тебя бога по велению левой пятки. Понял меня? – внимательно посмотрел в глаза Гарденеру Маг.

- Вполне. – кивнул Эдмунд, принимая из руки Корбрея заботливо предоставленный кусок ткани, чтобы вытереть лицо.

- Отлично. А теперь не мог бы ты дать мне этот цветок ландыша, твоё величество? – весьма вежливо спросил у просторского принца, вызывая в нём неприятие и недоверие к старику.

- Зачем это? – подозрительно уточнил Гарденер, не желая расставаться с драгоценным растением.

- Да так, хочу удостоверится, что цветок не поврежден и не погибнет так просто. Он же дорог тебе, я прав? Как память о твоём успехе. – любезно пояснял Марвин, протягивая руку на вежливом удалении от Эдмунда.

Просторский принц с сомнением смотрел на протянутую руку своего учителя и не мог понять в чём заключается подвох. Любезность в словах Мага вызывала подозрения, т.к. абсолютно не была тому свойственной. С другой же стороны, если цветок был действительно в опасности, то наследнику Дубового трона следовало немедленно позаботиться о его сохранности. Однако, расставаться с растением, ставшим будто бы его частью, последний Гарденер не имел ни малейшего желания.

- Как память. – нервно кивнул и согласился Гарденер, нехотя и крайне осторожно передавая цветок в руки архимейстера.

- Да. – подтвердил Маг, принимая цветок в руки. – Как память. – произнёс он ещё раз, притупляя бдительность Гарденера, который уже почти успокоился, чтобы в следующий же момент крепко сжать цветок ландыша в своих руках, яростно и хаотично давя его, буквально уничтожая.

- Что ты творишь, ублюдок! – в диком страхе и ярости закричал Гарденер, бросаясь на Марвина, но был остановлен жезлом из валирийской стали, который уперся ему в грудь.

- Спокойнее, ученик. – сменилось всё добродушие архимейстера мистических искусств на сосредоточенное спокойствие и предупреждающий взгляд.

- Зачем ты это сделал? Немедленно верни его! – почти рычал Эдмунд, не отрывая свой всполошенный взгляд от погибающего в руках Мага цветка.

- Сейчас объясню. – кивнул Марвин, а уже после кинул помятый цветок на землю, и, когда Гарденер думал, что ещё не всё потеряно, завершил свой акт вандализма крепким ударом жезла прямо по растению, вдавливая его поглубже в землю, окончательно ставя точку в вопросе его дальнейшей судьбы.

- Зачем? – потеряно вопросил просторский принц, неотрывно разглядывая загубленный цветок, так словно бы потерял частичку самого себя. Всё это время Корбрей с недоумением разглядывал развернувшуюся перед ним картину, приняв решение не вмешиваться, но также, как и его король, ожидавший от архимейстера объяснений.

- Это урок, который ты должен был уяснить здесь и сейчас. Что конкретно ты испытал в тот момент, когда смог почувствовать силу, текущую по твоим венам? – поинтересовался Марвин. Приподнимая бровь.

- Что ты чертов мудак, который не любит цветы? – язвительно отозвался Эдмунд всё ещё косясь взглядом на загубленное растение

- А кроме этого? – терпеливо переспросил Маг, никак не реагируя на оскорбление в свою сторону, да и слышал он за свою жизнь вещи куда похуже.

- Да не знаю я! – в сердцах воскликнул последний Гарденер, отворачиваясь к тому месту, где провел последние несколько часов. – Я не мог думать ни о чём другом, сознание опустело. Был только я и ландыш. Даже двигаться самостоятельно не мог. – всё-таки соизволил Эдмунд описать свои ощущения.

- Именно. Но знаешь ли ты с чем это было связано? – задал Марвин риторический вопрос, прекрасно зная, что просторский принц не был способен на него ответить

- Конечно нет. – отмахнулся Эдмунд почему-то ощущая резкую усталость.

- А с тем, что ты выпустил из себя силу, но не смог взять её под контроль. Она владела тобой, а не ты её. – жестко произнёс Марвин. – Это станет твоим следующим испытанием, если ты не хочешь превратится в монстра охочего до крови и жертв, как происходит со многими наивными девками и юнцами в Асшае. Магия – это наука, а твоя сила, тело и сознание – инструменты, которые нужны, чтобы ею управлять. Когда ты используешь силу Семерых ты сам становишься инструментом, но вот во время колдовства ты должен чётко понимать и осознавать себя, ибо в отличии от всяких божеств, которые имеют свои мотивы, магия часть тебя. Потому без чёткого контроля ты станешь не более чем рабом собственного бессознательного я.

- То есть стану пускающим слюни болваном? – вздрогнул Эдмунд, представляя себе подобную картину и сравнивая её с той, что произошла совсем недавно.

- Сначала так и будет. – подтвердил Марвин. – Без должного контроля ты не сможешь контролировать свои действия, но если продолжишь из раза в раз долбиться об эту стену, то в какой-то момент осознаешь, что, собственно, всё не так плохо и ты вполне способен на различные воздействия в повседневной жизни. Приступы ступора сойдут полностью на нет и пользоваться силами будет также естественно, как дышать.

- Это разве плохо? – с сомнением протянул Эдмунд, понимая по тону Мага, что за всеми расписанными перспективами скрывается что-то больше.

- Нет, если ты желаешь стать рабом самого себя. – непринужденно пожал плечами Марвин. – Ведь вся это легкость будет просто наглядным представлением того, как бессознательное сольётся с твоими мыслями и желаниями. Ты станешь искать способы укрепить эту силу, ощущения, власть в конце концов. Пока в конечном итоге от тебя не останется лишь человеческая оболочка.

- Я не желаю терять свою человечность. – покачал головой просторский принц, которому явно не понравились подобные перспективы.

- Поэтому важен контроль. Магия – это не взмахи руками и фразы на мёртвых языках, а дисциплина. Она не должна даваться также легко, как дыхание, нет, она всегда идет с кровью и потом. Всегда и во все времена. Ведь ты подчиняешь самого себя, затем подчиняешь своей воле часть самой реальности. Только один человек из нескольких тысяч