Ручной монстр - Катя Водянова

особенно длинная за «Ведьмовскими яблоками Мункаслов». Я даже потолкалась немного, чтобы увидеть, как спелые плоды заливают фиолетовой карамелью и обсыпают разноцветными звездочками.

— Никакого почтения, — буркнула я, возвращаясь к Гасу.

— Жалеешь, что не додумалась до этого первой? – спросил он.

— Нет уж, спасибо, только яблок мне не хватало.

Очередь за ними действительно впечатляла, так что да, немного жалела. Но у меня с торговлей никогда не было настолько хорошо, как у этих умников. И для таких яблок нужно оборудование, не на кухне же мне топить карамель? Хотя…

— Идем, — Гаспар потянул меня за руку. – Иначе так и проторчим тут до обеда, а нам еще обратно возвращаться.

— А тебе готовить ужин, — напомнила я.

— Я помню.

Туристов собралось столько, что тому самому колдовскому яблочку негде было упасть. Поэтому мы просто шагали в людском потоке, зажатые со всех сторон. Хорошо, что он двигался в нужную нам сторону.

В центре площади освободили немного места под сцену, на которой сейчас распевали этническую музыку. Рядом с актерами лежали целые горы тыкв и прочего, но не было никаких плакатов, попробуй угадай, что на самом деле празднуют.

Чуть в стороне выделялся темно-синий с золотым шитьем шатер Мадам Луны, о чем возвещала большая табличка над входом. Хуже всего, что и к нему змеилась очередь, делающая круг по площади. Я едва удержалась от того, чтобы присвистнуть. Да здесь можно и до обеда простоять, а мне не терпелось поболтать со своей коллегой. Не знаю, какая там она ведьма, но в заработках точно куда успешнее меня.

— Не одолжишь удостоверение? – повернулась я к Гасу.

— Ты хотя бы знаешь, что это серьезное нарушение?

— У меня нет лицензии на сдачу жилья, так что твои ночевки в моей спальне – тоже серьезное нарушение.

— В твоей?

Он произнес фразу этим своим тоном, от которого мне почему-то становилось не по себе. Да, оговорилась я эпично, хотя в целом была права. Все спальни в лавке мои, а он повернул все так, будто моя – это значит со мной и… И если бы он действительно ночевал вмоейспальне, у инквизиции к нему было бы еще больше вопросов.

Молясь святому Иртасу, чтобы мои щеки не налились краской, я требовательно протянула руку.

— Или даешь удостоверение, или я бесстыже использую колдовство прямо на этой площади против безвинных людей.

— Они и так ждут магии и чуда, — пожал плечами Гас. – Ты выдашь им настоящие и бесплатно.

— Ну-у-у…

— Идем.

Он крепче взял меня за руку и потащил к началу очереди. Там сейчас оживленно спорили две дамы, кому из них заходить первой. Оказывается, одна занимала очередь раньше, потом куда-то отходила, а вторая честно дожидалась своего времени на месте.

Пока они выясняли, кто прав, Гаспар встал напротив, дежурно улыбнулся им, как умеют делать только государственные служащие, дальше вытащил удостоверение и показал обоим.

— Специальный агент Дебре, — представился он. – Разрешите задать вам пару вопросов?

Женщины опешили и одновременно попятились, едва не прячась друг за друга. Гаспар вытащил из кармана блокнот и ручку, затем начал записывать имена стоявших в очереди. Затем – их возраст, откуда приехали, не заметили ли ничего необычного и далее по списку бессмысленных вопросов.

Когда из шатра вышел посетитель, Гаспар ненадолго переключился на меня.

— Консультант Мег, проверьте что там внутри.

— Ага, — ответила я и тут же осеклась. Разве так разговаривают всякие агенты? И бывают ли среди них женщины? Если так подумать, я за все годы не встретила ни одной. Наверное потому Гас и назвал меня консультантом, а не записал в инквизицию. А может быть, просто не хотел обидеть, зная мою трепетную любовь к их организации.

Но думать над этим было некогда, пора взяться за дело. Я отогнула полог шатра и шагнула внутрь. Слои тяжелой ткани отрезали часть уличного шума и убрали солнечный свет. Здесь темноту разгоняли только редкие свечи и светящийся шар на столе.

— Проходи, — раздался бархатистый голос Мадам Луны.

Из-за полумрака и обилия макияжа я не могла бы и приблизительно назвать возраст гадалки. Под слоем косметики ей могло бы быть и двадцать, и пятьдесят, и даже семьдесят.

Я сделала несколько осторожных шагов и подошла к столу. Стул рядом с ним был оббит дешевой материей, потертой местами. Еще он неприятно заскрипел под моей тяжестью и попахивал мышами.

— Ах, как болит твое разбитое сердце, — гадалка взялась за дело без долгих вступлений. – Вижу двух мужчин. Обоих ты любила, но обоим ты не пара.

— О-о-о, — протянула я и прикрыла рот рукой. А у дамы определенно талант, так искусно врать на ходу! Но лучше бы про деньги рассказывала, чем про отношения, первые куда сильнее тревожат мое пустое черное сердце.

— Эти мужчины богаты, — продолжала она, делая загадочные пассы над шаром. И, могу поклясться, я почти чувствовала движение магии. – И оба в тебя влюблены. Но что-то стоит между вами, что-то черное и зловещее…

Ну да, моя бедность и проблемы с инквизицией. Во всей стране вряд ли найдешь что-то более мрачное, чем эти два всадника безнадеги.

— Что же делать? – в притворном ужасе спросила.

— Могу посмотреть детальнее за тридцатку, — тем же пробирающим до костей тоном ответила Мадам.

Придушив жадность, я вытащила из кошелька три помятых десятки и протянула их гадалке. Если в ней есть хоть капля магии, то после контакта она почувствует мою силу, а дальше разговор пойдет по-другому.

Деньги быстро перекочевали к Мадам Луне, та снова нахмурилась и заключила мою руку в «лодочку» своих. И пока она вглядывалась в линии на ладони, я следила за ней. Длинные ногти насыщенного темного цвета с безвкусными блестками, целые ряды серебряных колец и кожа, не тронутая возрастной сухостью и пигментными пятнами. Похоже, Мадам не так стара, как хочет казаться.

— Хм, — загадочно произнесла она, проведя ногтем по моей линии жизни. – Как все запутанно…

Затем Мадам также очертила мою линию любви, нахмурилась, застыла и вдруг бросила мне в лицо каким-то порошком.

— Застынь! – произнесла она, напитывая заклинание силой.

Меня же словно залили сверху бетоном, лишив возможности двигаться и даже дышать. Мадам Луна не мешкая подхватилась с места и понеслась прочь из шатра через противоположную стену.

Дрянь! Попадется – шкуру спущу!